– Погоди, милый мой, – перебил его Пушкин. – О твоем немце ты расскажешь мне как-нибудь потом, за бутылкой доброго вина, а сейчас я должен незаметно скрыться.

– Куда это ты стремишься? – удивился Соболевский, заметив несколько смущенную улыбку друга. – Женщина?!

– Да молчи же ты, животное, право же!.. Я расскажу тебе все потом… Это тебе не немец из Франкфурта…

Долли так околдовала Пушкина, что он застрял у нее до рассвета, и, когда графиня выпроваживала его, они наткнулись на дворецкого итальянца. Долли чуть не упала в обморок, но Пушкин дело поправил: он сейчас же привез итальянцу тысячу рублей золотом… А Долли долго потом не могла без содрогания и смеха вспомнить это приключение…

Судорожные попытки хоть как-то укрепить благосостояние семьи ни к чему не приводили, да и не могли привести. Никаких литературных заработков не может доставать даже на оплату квартиры в пятнадцать комнат, набитую челядинцами-дармоедами, на подарки по тысяче рублей, чтобы челядь молчала, да на шампанское с приятелями…

Со стороны родственников Натали все оказалось так, как Пушкин и ожидал. «Дедушка свинья, – пишет он в одном письме, – он выдает свою третью наложницу замуж и не может заплатить мне моих 11 000 и ничего своей внучке не дает…» В сентябре дедушка умер…

Пушкин пишет прошение отпустить его на 20 дней для участия в похоронах умершего Афанасия Николаевича Гончарова, и уезжает в Москву. Здесь он постоянно встречается с Нащокиным, который занимается долгами Пушкина. На этот раз Нащокин помог поэту, запутавшемуся в долгах, слегка распутаться, дружески упрекая его за непрактичность и безалаберность.

– Эх, голова кудрявая. Поэзия и коммерция, сам знаешь, две разные бабы. Одна – Наташа, другая – ее мамаша. Какой ты министр финансов, когда наживаешь тысячу, а проживаешь десять. В десять раз выше своей колокольни живешь. Перезалоги да ломбарды – худая, брат, коммерция…

Вместе с товарищем министра просвещения посещает Московский университет, который ликующе приветствовал появление в своих стенах любимого избранника русской поэзии. Бурным, восторженным потоком университетская молодежь гудит славу родному, необъятному, как вся Россия, поэту.

Конечно, он переписывается с женой, которую продолжает ревновать: «Нехорошо только, что ты пускаешься в разные кокетства: принимать Пушкина тебе не следовало, во-первых, потому что при мне он у нас ни разу не был, а во-вторых, хоть я в тебе и уверен, но не должно свету подавать повод к сплетням…»

В Москве за ним учинен секретный полицейский надзор, о чем свидетельствует донесение полицеймейстера 1-й части полицеймейстеру Москвы: «Чиновник 10-го класса Александр Сергеев Пушкин из С.-Петербурга прибыл ныне сюда в Москву и остановился в доме Обера в гостинице “Англия”, за коим и учрежден надзор».

Наконец, 10 октября, согретый встречей с молодежью, стосковавшийся по жене и ребенку, оставив неоконченные дела на попечение Павла Воиновича Нащокина, поэт выезжает из Москвы в Петербург.

Вернувшись в Петербург, он садится за роман «Дубровский» из времен Пугачева. Работая в архивах над материалами истории Петра и над романом «Дубровский», у Пушкина зарождается идея написать историю пугачевского бунта. Эта тема влекла его и потому еще, что требовала длительной поездки в степи, по следам Пугачева, – так хорошо отдохнуть от всего! Сжималось сердце при мысли оставить в этом водовороте молодую красавицу жену, но надо хватить хоть глоток свежего воздуха… И надо денег, денег, денег!.. Снова смена квартиры, снова новые расходы…

Композитор Алябьев написал романсы на стихи Пушкина «Сижу за решеткой в темнице сырой» и «Увы! Зачем она блистает», а Яковлев сочинил музыку на стихи «Зимний вечер». В Большом театре идут спектакли по его произведениям – «Кавказский пленник» и «Цыганы», но доход от них мизерный…

Глава 10. 1833 год

И снова зима, и снова новый, теперь уже 1833 год.

Пушкин продолжает работать над романом «Дубровский», участвует в заседаниях Российской академии. В Петербург приезжают его тригорские соседки – П. А. Осипова и ее дочь Анна. Пушкин наносит им визит и приглашает к себе в гости.

Как и прежде, многие вечера занимают балы и выезды. На балу у графини Фикельмон Пушкин встречается с царем, с которым обменивается информацией о работе над историей Петра и о привлечении к этой работе Погодина. Натали по-прежнему блещет. На балу у министра двора князя Волконского она в костюме Жрицы солнца была объявлена императором царицей бала.

Поэт начинает усиленно работать над материалами о восстании Пугачева. Он из архива получил более 2000 страниц пугачевских материалов, которые день за днем восстанавливали ход бунта. А всего весной 1833 года Пушкин прочел более 5000 тысяч архивных листов, исписанных с обеих сторон.

Острота проблемы денег не снижается, поэтому снова долг. Пушкин берет взаймы 6500 рублей у ростовщика Юрьева и выдает ему долговой вексель. К тому же заболела дочь Маша, любимица поэта, внешне заметно похожая на него и смуглым цветом кожи, и схожестью лица.

Родители Пушкина возвращаются из Москвы и поселяются рядом с ним, и теперь бывают в его доме почти каждый день. Их радует и умиляет внучка, которую они не видели 11 месяцев. Сергей Львович пишет дочери: «Хотел бы я, дорогая Олинька, чтобы ты ее увидела. Ты почувствуешь соблазн нарисовать ее портрет, ибо ничто, как она, не напоминает ангелов, писанных Рафаэлем!» Бабушка, в свою очередь, тоже дочери сообщает: «Маленькая очень мила, никого она так не любит, как своего деда, он от этого, разумеется, в восторге, я не ревную, ибо она и меня любит, когда его не видит».

Отсутствие денег вынуждает Пушкина писать письмо брату Натали, Дмитрию Николаевичу Гончарову, который вступил во владение имением после смерти деда, возвращаясь к вопросу о приданом, напомнив, что ни одно из обещаний родственников жены не выполнено.

Пушкины переезжают на дачу у Черной речки. Они взяли дачу Миллера. Как всегда красивую, с большим садом и дом в пятнадцать комнат. Поэт, любивший ходить пешком, каждый день, аккуратно посещая архивы, шагал с палкой по далекой дороге туда и обратно. И, утомившись от ходьбы и работы, с наслаждением купался в Неве, возвращая бодрость.

В начале июля у Пушкиных рождается второй ребенок, сын, которого назвали Александром. Пушкин об этом радостно сообщает родителям, которые уехали в Михайловское, и теще, которая по этому случаю прислала 1000 рублей.

В двадцатых числах июля поэт обращается к Бенкендорфу с просьбой об отпуске на 2–3 месяца для поездки в свое нижегородское имение, а также в Казань и Оренбург, и позволить ему ознакомиться с архивами этих двух губерний. Император разрешает отпуск на четыре месяца.