— Хорошо. Давай это сделаем, но тебе придется объяснить,что, черт возьми, там произошло.

Эпона вводила меня в курс дела, а я тем временем закрылаглаза. Моя душа тотчас вырвалась из тела, пролетела через потолок и крышухрама.

Слова Кегана «Биркита мертва, пламя мое» потрясли Морриган.Она смогла только покачать головой, не веря тому, что услышала. Точно так онаотреагировала, когда погиб Кайл. Точно так она вела себя у смертного ложаКая...

— Это твоих рук дело! — прошипела Хозяйка, не вставая сземли.

Брина заняла позицию между Шейлой и Морриган. Кошка тиховорчала и не сводила прищуренных глаз с Хозяйки Сидеты, которая продолжалаисходить злобой.

— Ты принесла нам не свет, а смерть. Так тебя и надотитуловать. Ты Приносящая Смерть.

— Шейла! — Голос Кегана звучал резко, хотя был полонсочувствия. — Ты не в себе. Это говорит твое горе. Морриган не имеет никакогоотношения ни к одной из этих трагических смертей.

Глаза Шейлы горели ненавистью, когда она смотрела наМорриган, а с бескровных губ вместе с обвинениями слетала пена.

— Я нашла Кая. Он рассказал мне, что его погубила тьма,которая ходит за тобой по пятам. Он сказал, что эта тьма обступила тебя со всехсторон и в конце концов когда-нибудь поглотит. Все это твоя вина. Ты причинаего смерти! — пронзительно завопила она.

Морриган не могла говорить. У нее не было сил сказать Шейле,что все это неправда. Она слишком боялась, что Хозяйка права. Девушка обхватилатело Биркиты. В эту минуту Морри могла лишь придерживать мертвого двойникасвоей бабушки и смотреть на Шейлу с Кеганом. Она не чувствовала ни горя, ниболи, смотрела на происходящее отстранение, словно издалека.

— Хватит, Шейла! — огрызнулся Кеган. — Ты ошибаешься. Кайтоже был не прав. Я верховный шаман, поэтому угадал бы, если бы Морриган имеладело с богом тьмы. Она с ним не знается.

Шейла перевела взгляд, полный ненависти, на кентавра. Потомее лицо вдруг сморщилось, по бледным щекам полились обильные слезы.

— Она даже тебя заразила.

Девушке показалось, что печаль состарила Кегана на десятьлет.

— Я предназначен любить Морриган. Подумай как следует,Шейла. Сама знаешь, Богиня не стала бы подбирать мне в спутницы кого-то изтемноты.

— Кай был моей родственной душой! — Шейла окончательносломилась, наклонила голову и зашлась горестными рыданиями.

— Позволь жрицам сопроводить тебя в твои покои. — Кеганустало вздохнул и наклонился, собираясь помочь сломленной женщине подняться. —Я пришлю туда лекаря и...

Шейла схватила меч, который так и лежал там, где она егобросила, и одним молниеносным движением, подталкиваемая неведомой силой,пронзила им грудь Кегана. Потом женщина молниеносно вынула из складок платьяблестящий кинжал и метнула его в Морриган. С оглушительным ревом Бринаподпрыгнула вверх, и оружие, предназначенное для Приносящей Свет, вонзилось вгорло большой кошки.

Морриган вышла из оцепенения, когда Кеган и Брина рухнули наземлю. Она вскочила и закричала. Кошка лежала абсолютно неподвижно. Кентаврпытался приподняться на одной руке, а второй безуспешно дергал меч, погруженныйв его грудь по самый эфес.

— Нет!.. Не шевелись. Все будет в порядке. Все будет впорядке, — приговаривала Морриган.

Она обхватила торс кентавра, чтобы служить ему опорой иудержать от ненужных движений, а потом крикнула одной из ошеломленных жриц:

— Приведите лекаря!

— Это не Шейла, — задыхаясь, произнес Кеган, изо ртакоторого с каждым словом вытекала кровь.

Морриган запаниковала и быстро огляделась, ожидая, что Шейласейчас бросится на них. Но Хозяйка Сидеты замерла перед ярко горящим костром,причем так близко, что ее белые одежды начали тлеть.

Шейла наклонила голову, словно прислушиваясь к голосу,приносимому ветром, и произнесла очень четко, но каким-то загробным голосом:

— Да-да, ты прав. Я действительно хочу присоединиться к Каю.— Женщина жутко улыбнулась и кинулась в горящий костер.

У Морриган не было времени на вопли и крики. Толпа вокругревела, а весь ее мир сосредоточился на Кегане. Ей удалось подтянуть его повышеи неловко поддерживать торс в вертикальном положении. К тому же она все времяпыталась стереть кровь, бежавшую из раны, нанесенной мечом, и вытекавшую изорта.

— Морриган. — Имя прозвучало чуть громче шепота.

— Ш-ш, не разговаривай. Не трать зря силы.

— Ты должна меня выслушать. — Он опустил ладонь ей на руки,чтобы она перестала испуганно суетиться и дергаться.

Морриган посмотрела ему в глаза и сразу все поняла. Кеганумирал. Она больше не пыталась остановить кровотечение, а просто взяла его рукув свои.

«Я не стану плакать. Для слез еще будет время. Сейчас мнедорога каждая секунда, что у нас осталась».

— Я слушаю, — тихо сказала девушка.

— Шейла действовала под влиянием бога тьмы. Я прочел это вее глазах, когда она пронзила меня мечом и убила Брину. — Он умолк, закашлялся,изо рта снова хлынула кровь. — Бог не собирался тебя убивать, но он захотелустранить всех твоих защитников. — Кеган дышал затрудненно, его тело охватиладрожь. — Не позволяй ему одержать победу. Это все его вина — Кай, Биркита,Брина и я. Такое сделал он, не ты. Помни об этом, моя любовь, мое пламя.

— Конечно, Кеган. Я люблю тебя и верю, что ты был мнепредназначен, — торопливо произнесла она.

— Ага, я так и знал, что когда-нибудь ты мне поверишь, —улыбнулся кентавр. — Значит, теперь ты должна снова найти меня, мое пламя, вдругой жизни, в новом мире... Сделай это.

Улыбка на его лице померкла. Он сделал вдох, судорожно сжалей руку, выдохнул вместе с пеной и затих.

Морриган уронила голову на его плечо, да так и застыла. Онане могла плакать. Все в ней сломалось. Морри не знала, где взять слезы.

Тут какая-то жрица вдруг истошно завопила. Этот крик былполон такого ужаса, что пронзил даже отчаяние Морриган. Она подняла голову иувидела, что недалеко от нее стоит Дидре и округлившимися, остекленевшимиглазами смотрит на костер. Морриган проследила за ее взглядом. Горящее телоШейлы начало извиваться. Через секунду от него отделился мужской силуэт, шагнулиз костра, встряхнулся, как мокрый пес, и повернулся к девушке.

Он был высок и ладно скроен. Темные густые волосы обрамляликлассически красивое лицо, не имеющее возраста. Чувственные губы улыбнулись, иМорриган окатила волна тепла и любви.

— Вот и ты, моя драгоценная.

Его голос показался ей до боли знакомым. У Морриган упалосердце, когда она поняла, что всю жизнь слушала его.