– Добро пожаловать в Снежный дворец,– сообщил Зимний. Марика оглянулась и потрясенно замерла – они находились в огромнейшей пещере, даже свод ее, что терялся в высоте, сверкал голубым льдом. А под сводом располагался прекраснейший дворец из матового льда, раскрашенного причудливыми цветами – казалось, во дворце живет северное сияние, и подсвечивает все зимней радугой.

– Какая красота,– восхитилась девочка.

Стражи повели ее во дворец, по пути рассказывая о ледяных скульптурах, что встречались им на пути.

– Вот это семейство голубей, их случайно занесло за границу сильнейшей метелью,– Айсберг показал на птиц, замерших в полете. Три ледяных голубя парили в невесомости, и скульптуры были настолько живыми, что казалось, вот закончат они взмах крыла, оттолкнутся от воздушной прослойки – и взлетят вверх.

– Зачем их убили?– потрясенно спросила Марика, разглядывая замерзшее чудо.

– Нет, малышка, они живы, просто королева остановила все жизненные процессы. Если их оживить сейчас, они умрут от холода через час, не успев выбраться в теплую местность.

– Неужели больше ничего нельзя для них сделать?

– Мы обычно забираем таких животных с собой, когда по делам направляемся за пределы нашего королевства,– утешил ее Айсберг,– Скоро придет очередь и этих голубей, надолго мы их здесь не оставим.

Потом ей показали замерзшие скульптуры белого медведя, росомахи, двух волков. Выполнены они были с такой же точностью, что и голуби, а значит, раньше эти животные были живыми.

И вот Марика оказалась перед дверями в снежный тронный зал. Створки дверей были покрыты изморозью, складывавшейся в восхитительные узоры из снежных цветов, поющих птиц, порхающих бабочек. Северное сияние раскрашивало каждый цветок в свой, неповторимый цвет, и, казалось, на дверях цветет настоящая поляна, полная тепла, солнца и жизни. Створки открылись.

Тронный зал был небольшой, что удивительно для такого огромного дворца. В зале никого из подданных не было, лишь пятеро стражей нарушали тишину своими шагами, да нетерпеливая девушка, которой было интересно все на свете.

– А где ваша королева?– вопрошала Марика нетерпеливо,– А почему тронный зал круглый? И где трон?

– Уймись, бесенок,– сквозь усы добродушно усмехнулся Зимний. В центре зала закружились снежинки, все быстрее и быстрее, и соткали они фигуру прекрасной женщины в иссиня черном платье, расшитом крупными чистейшими сапфирами, уж в драгоценных камнях Марика разбиралась – гномы научили.

– Здравствуй, королева,– в один голос сказали стражи и поклонились. Марика запоздало сообразила, что увидела, наконец, ту, что искала долгие месяцы, и торопливо сделала реверанс.

– Приветствую вас, королева.

– Добрый день, мои доблестные стражи,– раздался мягко-прохладный голос,– И ты, маленькая незнакомка. Айсберг, ты начальник пятерки, что побудило тебя нарушить вековой указ о недопустимости на нашу территорию людей?

– Моя госпожа, девочка вошла сама. Она знает слово, отпирающее нашу границу.

Королева была прекрасна, как может быть прекрасна замершая навсегда во льдах роза. Точеные черты лица, розовые губы, глубокие синие глаза, к которым удивительно подходили именно сапфиры. Серебристые волосы заплетены в длинную косу, перекинутую через плечо. Кожа ее была не мраморно-белой, как ожидала Марика, а просто очень светлой. Вот увидишь ее на приеме в замке какого-нибудь короля – и не подумаешь, что она имеет отношение к Снежному королевству, просто очень красивая женщина лет тридцати.

– Вот как,– королева перевела взгляд на девочку,– Меня зовут Аурелия. Как твое имя, дитя?

– Марика, ваше величество.

– Марика, ответь мне на один вопрос – кто научил тебя языку снежинок?

В горле Марики пересохло. Только теперь она сопоставила факты. Граница открылась ей не просто так, а лишь благодаря словам незнакомого языка. В детстве она думала, что отец просто выдумывает странные названия знакомых предметов, но старательно их запоминала – отца она обожала. А теперь получается, что он знал… То есть, что он когда-то здесь жил и ушел? Но как…

– Отец,– охрипшим голосом сообщила она.

– Кто был твой отец? Как его имя?– мягко, но настойчиво выспрашивала королева.

– Май, его звали Май Летний,– выпалила Марика, наблюдая за реакцией королевы. Ее лицо на миг стало таким горестным, словно она пережила утрату кого-то очень дорогого. Королева отвернулась на миг. Потом спросила:

– Где твой отец сейчас? Почему не пришел с тобой?

– Вы же знаете…,– медленно сказала Марика,– Я чувствую, что вы знаете, что он умер. Что вы пытаетесь у меня узнать о нем?

– Знаю,– как-то сгорбилась королева. Взмахнула рукой, в зале появилась мебель – диванчики и кресла, пригласила всех присесть. На маленьком столике исходили обжигающим паром чашки ароматного чая, на широком блюде лежало домашнее рассыпчатое печенье.

– Твой отец был командиром вот в этой пятерке, что тебя встретила на границе. Они до сих пор не могут себе простить, что отпустили Мая в мир людей, и не желают никого брать в свой отряд.

– А кем отец был для тебя?– прямо спросила Марика, делая большой глоток – ее пробил озноб, хотя во дворце изо льда было теплее, чем в нагретом деревянном домике.

– Сыном,– просто сказала Аурелия,– Самым любимым и единственным сыном, пусть и приемным.

– Что с ним произошло? Почему он от вас ушел?– она обратилась к пятерке, что знала ее отца лучше и дольше, чем она сама.

– Он встретил твою мать,– вздохнул Снег,– Это было на границе Фесты. Элинора была плоха, изранена, совсем без сил, устав скрываться от поисковиков. Он влюбился с первого взгляда и сразу ушел, покинув нас.

– Он с самого рождения был не приспособлен нести вечную службу, охранять пределы Снежного королевства,– покачал головой Зимний.– В тот день он нашел смысл своей жизни, так там и сказал. Он попрощался с нами и больше мы его не видели. Нам запрещено покидать границу и если кто-то это сделал, его считают отступником.

– Но вы знали, что он умер, как?

– Пятерки всегда связаны между собой, как побратимы. Это тонкая снежная магия,– пояснил Айсберг.

– Но если бы с вами был мой отец, вас было бы шесть, почему тогда пятерка?

– Шестой- начальник над остальными пятью,– пояснил Айсберг,– он ведет пятерку в бой, но не сражается. Он видит бой как бы со стороны, все сильные и слабые стороны не только своего отряда, но и противника, и мысленно подсказывает своим ребятам, куда лучше ударить, как сильнее бить. Мы связаны невидимыми узами, начальник пятерки может вкладывать не только мысли в головы своих подчиненных, но и управлять телами каждого.

– Потому вы и почувствовали, что он погиб, да?– тихо сказала Марика, отставляя пустую чашку.

– Да, его убили подло, в спину, длинным острым ножом. Каждый из нас почувствовал этот предательский удар,– печально ответил Метель,– Мы бы помогли, оттянули на себя часть боли и повреждений тела, мы умеем…