– Совет Императорского Русского Географического общества, исполняя обязанность, возложенную на него параграфом 79 Устава, имеет честь представить отчет о деятельности Общества за минувший, 1880-й год.

Константин Николаевич внимательно слушал размеренную речь Семёнова Тян-Шанского, поглядывая то в зал, где приметил много знакомых лиц, то на зеленое сукно, покрывавшее громадный стол президиума. Иногда Председатель даже понимающе кивал, но взор его при внимательном наблюдении со стороны, мог указать, на то, что Великий князь мыслями совершенно в другом месте.

Действительно, младший брат государя озабоченно размышлял о своих тревогах.

Ни наследник, ни он сам, ни другие члены царской семьи не удостоились чести быть приглашенными на венчание государя. Спустя некоторое время в Ливадии княгиня Юрьевская была представлена семье в статусе официальной супруги Императора, но эта попытка примирения, которого так жаждал государь, успехом не увенчалась. Напротив, пропасть между царем и семьей его наследника только увеличилась. Теперь казалось, что она непреодолима.

Постоянное пребывание в напряжении, ожидание беды и внезапное решение царя о венчании лишили дом Романовых той милой семейственности, которой он славился ранее. Уже не было искренних поцелуев и объятий, так любимая всеми Ливадия превратилась в место душевной пытки, а после того, как Александр II как бы в шутку при родственниках спросил своего внебрачного сына Георгия, хочет ли тот стать Великим князем, званые обеды государя напоминали все больше молчаливые официальные приемы, зажатые рамками дворцового этикета. [52]

Константин Николаевич поймал на себе изучающие взгляды публики из зала и отогнал печальные мысли подальше. Если государевы подданные заметят на его лице озабоченность и тревогу, не соответствующие моменту, тут же поползут слухи, появятся панические домыслы, которых и так в Петербурге с избытком.

– Наконец, в начале января 1881-го года… – Семёнов-Тян-Шанский, до этого момента размеренно читавший свой доклад, повысил интонацию голоса, подчеркнув торжественность момента. – Общество чествовало в среде своей возвращение почетного члена своего Николая Михайловича Пржевальского открывшего для науки неведомые доселе части Северного Тибета и верховья Желтой реки. [53]

Зал разразился аплодисментами, которые Великий князь охотно поддержал. Высший свет всегда с восхищенным интересом следил за исследованиями бесстрашного географа и натуралиста Пржевальского.

– К счастью опасения наши оказались необоснованными, – дождавшись окончания оваций в адрес путешественника, вице-президент Общества немного прокашлялся и продолжил, высказав общую мысль, – Николаю Михайловичу, благодаря его энергии и неустрашимости удалось счастливо избегнуть опасностей, которые со всех сторон поставлялись ему враждебно настроенными китайцами и благополучно достигнуть пределов России…

Великий князь благодарно кивнул в сторону Пржевальского, вынужденного в знак признательности высокому собранию подняться со своего места во втором ряду и раскланяться перед приветствующей его почтенной публикой и августейшей особой.

Сохраняя улыбку на лице, Великий князь все же не мог отделаться от преследовавших его мыслей.

А что же княгиня Юрьевская? При всей внешней теплоте их отношений она, похоже, вела свою игру. Да, Константин Николаевич нашел в её лице единомышленника в вопросах реформ. Но таким же её союзником стал и граф Лорис-Меликов, что изрядно раздражало Великого князя. Эти два человека фактически отобрали у него старшего брата, с течением времени император все больше прислушивался только к их мнению.

Конечно, княгиня, как и любая женщина, заботится о будущем своего потомства, но как далеко она может зайти в своих заботах? Посягнет ли на трон? Видит ли она в своих снах, как Георгий восходит на престол? Брат слушает только её. Брат готов к её ногам положить всю Империю, будто боится опоздать, будто смирился с тем, что дни его сочтены…

Докладчики на трибуне сменяли один другого, рассказывая о результатах своих изысканий в географии от Енисея до монгольских степей, от Каспия до Японского моря. Окончание очередного чтения непременно сопровождалось восхищенными возгласами и аплодисментами. Каждый член Географического Общества мечтал оказаться на этой трибуне и насладиться лаврами первооткрывателя.

– И, наконец! – Торжественно объявил вице-председатель, взяв слово в самом конце порядком затянувшегося заседания, – я прошу Его Высочество, Великого князя Константина Николаевича вручить высшую награду нашего общества – Константиновскую медаль!

Его Высочество проследовал к трибуне, где его уже ожидал ассистент, державший маленькую алую подушку с медалью на широкой ленте.

– Золотая Константиновская медаль, – громко произнес Вице – председатель, – денежная премия Его Высочества, и пожалование в члены Совета Императорского Русского Географического Общества присуждается…

В зале повисла тишина. Ежегодное вручение золотой медали, учрежденной Великим князем, означало не только признание заслуг в узком кругу знатоков географической науки, но и благодарность правящей династии за исключительно важные для государства исследования.

– Профессору Петербургского горного института, действительному члену нашего географического общества, Ивану Васильевичу Мушкетову! [54]

Некоторые из присутствующих издали искренние возгласы восхищения, некоторые неуверенно аплодировали, едва сдерживая приступ ревности к чужому успеху, но все встали в знак признания заслуг лауреата.

Крепко пожав руку высокому бородачу с уверенным взглядом познавшего мир путешественника, Великий князь надел на его шею медаль и сказал:

– Его Величество восхищен результатами вашей туркестанской экспедиции, но я хочу добавить от себя – медаль эта по заслугам досталась вам за исследования по маршруту Кругобайкальской железной дороги и, конечно же, за изыскания на севере Каспия. Ваши данные чрезвычайно важны для осуществления некоторых наших государственных планов. Примите мои поздравления. Государь и в дальнейшем рассчитывает на ваш пытливый ум, глубокие знания, жажду открытий…

– Премного благодарен, Ваше высочество! – под шум аплодисментов Мушкетов ответил на рукопожатие Председателя Общества искренней, обезоруживающей улыбкой.

«Если бы Каспий напрямую соединялся с Индийским океаном, то это помогло бы успокоить османов и утереть нос Англии. Исследования этого географа могут быть полезны в дальнейшем. Следует взять их под личный патронат» – подумал Константин Николаевич, а ученые мужи в зале отметили, что Председатель покровительственно похлопал нового члена Совета Общества по плечу, проводив его затем пристальным взглядом.