Он привел их на Салласт, пообещав, что они нанесут удар Империи, и был в ответе за их судьбу. Но если они могут справиться с собой, то и он может.

Когда забрезжил серый рассвет, Намир встретился с командирами отделений и старшими офицерами, обрисовав им план сражения во время предстоящей осады. Хобер и Фон Гайц составили список потерь убитыми и ранеными, численно представив возможности роты. Это вряд ли имело значение с учетом планетарной военной угрозы, но Намир и Карвер, Гадрен и Мзун и все остальные делали вид, будто это сражение все равно можно выиграть.

— А разве Челис не должна быть здесь? — вдруг спросил Фон Гайц. Он уже стер кровь с лица и наложил белую повязку на лоб и левый глаз. Остальные посмотрели на Намира.

Он покачал головой.

— Будь у нее готовый план, она была бы здесь, — сказал он. — Пусть работает.

Во время последней встречи он увидел в ней злость и ярость, но не отчаяние, как на Анкурале. Он верил, что губернатор сделает все, что в ее силах.

У него не оставалось выбора, кроме как верить, что она тоже будет держаться.

Намир уснул прямо на полу одного из кабинетов верхнего уровня, наказав Хоберу разбудить его, если что-то случится. Не прошло и двух часов, как пришел вестовой с подносом и сообщил, что Челис хочет его видеть.

Он торопливо поел — на подносе была какая-то лапша, видимо стянутая из шкафчика одного из рабочих, — и попытался понять, вернулись ли к нему силы. Отдых восстановил его энергию, как и еда, но вскоре этот всплеск закончится. Ноги его все еще ныли и гудели от ходок на «Громовержец» и обратно. Он почти надеялся на сражение. Хоть адреналин поможет ему продержаться.

Челис реорганизовала кабинет управляющего, отодвинула кушетку и ящики в сторону и разложила на полу карты горы и ее окрестностей. В одной из ниш теперь стоял бронзовый бюст какого-то сурового мужчины. Намир не успел рассмотреть его, губернатор подошла к нему.

— Я хочу попасть в Пиньямбу, — сказала она.

Намир нахмурился, пытаясь понять, что это такое, — все салластанские названия на слух казались ему одинаковыми — и проклял свой медлительный ум, сообразив наконец, чего она хочет.

— Город под горой? — (Челис не стала поправлять его, так что он решил, что угадал правильно.) — И зачем?

— На этой планете было движение сопротивления, — пояснила она. Действительно, в досье на борту «Громовержца» были такие сведения, хотя Верховное командование Альянса либо не знало о нем, либо не считало нужным сообщать об этом. — Судя по отчетам Люко, они недавно нападали на завод и весьма активны в городе.

— Люко? Так вы были на «ты» с бывшим управляющим? — спросил Намир, глядя на ящики с отчетами.

Челис не оценила шутки:

— У меня мало времени. Мы не можем держать открытый канал связи с «Клятвой» дольше минуты, потом начнут глушить, а значит, составить план эвакуации будет трудно. На «Клятве» не хватит места всем, но нам понадобится защита, пока мы будем выбираться…

— Понял, — сказал Намир. — И чем, по-вашему, сопротивление сумеет нам помочь?

— Да чем сможет. — Она улыбнулась едко, мерзко, едва дернув краем рта. — Не надеюсь на космический корабль, но даже информация может оказаться ценной.

— Отлично. Берите отделение, хватайте любую машину, но готовьтесь пересечь периметр пешком…

— Советую вам пойти со мной, — сказала Челис. — Здесь вам нечего делать, кроме как ждать, а если мы все же найдем кого-нибудь, вы можете захотеть переговорить с нашим потенциальным подкреплением.

Намир скривился. Ему не хотелось уходить.

— Вы можете переоценивать силу сопротивления. Если мы до сих пор ничего от них не слышали…

Челис отошла к двери и глянула через плечо на Намира.

— Вам не выиграть этой битвы, — сказала она. — Единственная надежда в верной стратегии эвакуации. Пользуйтесь любым шансом.

Это было грубо, но верно.

Вместе с Дергунчиком и двумя уцелевшими бойцами из ее отделения Намир с Челис забрались в приземистый имперский войсковой транспорт, который с тихим гулом выкатился из ангара в направлении главного заводского входа. Это была одна из немногих машин, которые солдаты Сумеречной вернули в строй после крушения «Громовержца». Они чуть не сбили Таракашку, которая махала руками, чтобы остановить транспорт. Девушка влезла наверх и забралась в люк.

— Меня прислал Гадрен, — сказала она Намиру, втискиваясь на скамью рядом с ним.

— И кто же при нем остался? Только Головня? — нахмурился он.

Таракашка пожала плечами:

— Он сказал, вам нужна защита. — Она была без шлема. Намир увидел голую полосу у нее на макушке, словно волосы сгорели или были выбриты для обработки раны.

— Хорошо, — сказал Намир. Лишняя пара глаз не помешает, кроме того, Таракашка была худой и быстрой. Полезное качество, если надо двигаться незаметно.

Решительно кивнув, она сунула в ухо наушник и, достав из кармана второй, умело вставила и его. Через мгновение Намир услышал приглушенные звуки музыки, под которую машина поехала вниз.

Ближе к подножию горы они бросили машину и переоделись в кое-как подобранную гражданскую одежду, которую сумели найти на заводе, — ее оставили рабочие во время эвакуации. Они спрятали винтовки вместе с машиной, оставив при себе ножи и небольшие пистолеты, достаточно маленькие, чтобы спрятать их в обуви или под одеждой. Комлинки деактивировали и сунули в карманы. Любая тщательная проверка мгновенно раскрыла бы их, но издалека они вполне могли сойти за местных.

Однако сначала им нужно было добраться до Пиньямбы. Они начали спускаться на закате, то перебежками пригнувшись, то ползком — в зависимости от местности. Имперский периметр был рассчитан на перехват пехоты и спидеров, а не одиночек, но все равно искать путь было делом долгим и небезопасным. Дважды Намир чуть не натыкался на патруль штурмовиков и выжидал, пока