враг пройдет. Повстанцам приходилось рассыпаться и перегруппировываться снова и снова — поодиночке они привлекали меньше внимания, но были более уязвимы.

Таракашка почти все время оставалась с Намиром. Он не знал, приказал ли ей это Гадрен, или она сама решила играть роль его телохранителя.

Как только они проникли сквозь блокаду, попасть в город оказалось сравнительно несложно. Намир не видел, чтобы через транспортную станцию под землю проходили гражданские машины, но постоянный, пусть и небольшой поток имперских военных и грузовых машин не прекращался. Двумя группами по трое они проникли на грузовики и втиснулись между ящиками, и репульсорный транспорт повез их к лифтам, уходящим вглубь поверхности планеты. Намир ожидал, что в чреве Салласта воздух станет более разреженным, невыносимо вонючим, но он оказался гораздо чище, даже свежее, чем застоявшаяся атмосфера на «Громовержце», напомнив Намиру влажную атмосферу Хейдорал-Прайм. Он с осторожным возбуждением снял дыхательную маску.

Затем путешественники выскользнули из грузовиков на городские улицы, и Намир впервые увидел Пиньямбу.

Город был построен внутри гигантской обсидиановой пещеры, потолок которой тускло мерцал, отражая свет городских башен. Здания его были глянцевыми, сужающимися к крыше или изогнутыми, они поднимались над бирюзовыми каналами, вдоль которых тянулись пешеходные дорожки и мостики. Тротуары извивались среди рядов растений, освещаемых фосфоресцирующими лампами, и ныряли под арки, вырезанные из камня пещеры. Намир в изумлении созерцал открывшуюся картину. Он подумал, не будут ли товарищи презирать его как уроженца задрипанной планеты за такое наивное изумление.

Таракашка тоже бесстыдно улыбалась, вытягивая шею и наслаждаясь видом пещеры. Это успокоило Намира, но Челис шепотом одернула девушку, и ее лицо застыло.

— Почему так тихо? — сквозь зубы спросила Дергунчик.

Намир выругался и стряхнул наваждение. Дергунчик была права — транспорт на улицах встречался редко, а на тротуарах и мостиках не было пешеходов. Здания были освещены, но изнутри не раздавалось ни единого звука. Он вдруг ощутил себя совершенно беззащитным среди улицы, словно оказался на мушке у снайпера.

— Город на военном положении, — пояснила Челис. — Стандартная процедура. Видимо, с самой нашей высадки. Идем.

Губернатор повела их в переулок, и они начали свой путь через Пиньямбу — снова парами и тройками, снова высылая вперед разведчика на перекрестках. Вскоре они обнаружили, что штурмовики стоят на всех главных магистралях города. Закоулки прочесывали выныривающие отовсюду дроиды-камеры. Но похоже, что Империя попросту создавала видимость патрулирования. Активных поисков не велось, и отделение без труда оставалось незамеченным. То и дело Намир замечал гражданских — они всегда шли быстро, но не бежали, и у каждого в руке был инфопланшет, который, вне сомнения, служил пропуском.

Как сказала Челис, их целью была старая явка сопротивления, упомянутая в записях Горлана.

— Провалена она или нет, мы поймем, лишь когда доберемся туда, — сказала она, — но лучшего варианта у нас нет.

Она повела их в район города, который, видимо, был построен в прошлом веке. Среди металлических строений попадались каменные дома, мостовые на узких улочках были в трещинах и покрыты толстым слоем желтой серы. Группа спустилась по лестнице в переулок ниже уровня первого этажа и нашла дверь в стене.

— Ледник, — сказала Челис. Дергунчик занялась панелью. — Некогда это был богатый район. Аборигены хранили тут мясо, молоко, все, что надо было держать в холоде.

Остальные стояли с озадаченным видом, но Намир помнил ледники у себя дома. Интересно, Челис тоже помнит такое с детства? Она ни разу не глянула на него.

Дергунчик торжествующе хмыкнула. Дверь отошла в сторону, и они проникли внутрь. Единственное помещение в здании выглядело нежилым, скудную обстановку представляли койка, плитка и переносная санитарная станция.

— Здесь кто-то был, — сказала Дергунчик, проведя ботинком по пыли на полу. Намир согласился, хоть и было непонятно, насколько давно — несколько часов, дней или недель назад.

При тщательном осмотре обнаружились лишь остатки еды и медикаментов, пока Таракашка, повинуясь какому-то непонятному Намиру инстинкту, не осмотрела один из фильтров санитарной станции и не вытащила из него инфопланшет. Челис схватила добычу, не обращая внимания на бактериальную слизь, приставшую к экрану.

Через несколько мгновений она довольно повторила:

— Здесь кто-то был, отслеживал прилет и отлет грузовых кораблей с Салласта. Видимо, собирал сведения для атаки на космопорт. Пригодится.

Намир протянул руку. Губернатор передала ему планшет, и он попытался разобраться в информации. Просмотрел списки и ежемесячные записи, сам не понимая, что ищет. Ему показалось, что он неверно прочел цифры, — не может же быть такой громадной разницы между прибытиями и отбытиями? Словно на каждые сто кораблей, прилетавших на планету, улетала тысяча. Он спросил Челис об этом расхождении. Забрав планшет, женщина лишь пожала плечами.

— Производство, — пояснила она. — Салласт не Куат, но он в небольшом количестве производит истребители и штурмовые челноки. Ничего особенного.

— Несколько тысяч кораблей в год — это небольшое производство? — тихо спросил Намир, но ощутил, как остальные посмотрели на него.

Челис даже не подняла глаз, снова уткнувшись в планшет. Она что-то проворчала в ответ, но он будто вновь услышал те слова, что губернатор сказала ему прежде: «Вы по-прежнему мыслите как уроженец Крусиваля. Вы не понимаете масштаба врага».

Больше никто не был озадачен. Даже Таракашку скорее беспокоил Намир, чем озарения по поводу Салласта. Мужчина подумал, что Челис права, хотя — непонятно почему — эта мысль его раздражала.

Они решили выждать на конспиративной квартире три часа на случай появления кого-нибудь из салластанского сопротивления. После этого группа в любом случае возвращается к Сумеречной роте. Пока они ждали, двое бойцов по решению Челис оправились на разведку в космопорт Пиньямбы — подземное сооружение, связанное с поверхностью километровой шахтой.

— Хотелось бы знать, какие у нас есть варианты, — сказала губернатор.

В крохотном укрытии с ней остались Дергунчик, Таракашка и Намир. Челис изучала свой инфопланшет или смотрела в стену, погрузившись в раздумья. Таракашка вместе с Дергунчиком сторожила двери. Она болтала, подробно описывая предметы, которые стянула из шкафчиков рабочих на заводе, и что эти вещи могут сказать о личности хозяина.