Мечей должны разойтись с его пути. Судя по тому, как причитает, это кто-то очень глупый, и при этом слабый и никчёмный. Удивительно, как он вообще дожил до своих лет.

Я без слов кивнул Артусу и двинулся на площадь. Зеленорукий, Пересмешник, Логар и Дарая так же молча пристроились позади. Нанятый отряд Мечей пока остался в проулке.

Удивительно, но день сегодня решил послать мне ещё одного не очень умного идущего. Когда до портала оставалось шагов двадцать, меня окликнули.

— Уважаемый!

Я, сосредоточенный на своей цели, на постаменте портала, его стражниках и тех, кто им управлял, даже не понял, что обращаются ко мне.

— Уважа-аемы-ый!

Но когда тебе заступают дорогу, пусть и с улыбкой, сложно не заметить преграды.

Я едва перевёл взгляд с портала, а Дарая одним широким, стелющимся шагом, возможно, даже техникой, оказалась передо мной, опередив даже Зеленорукого, и рыкнула:

— Не интересно! С дороги.

— О! — изумился наглец. — Так вы вместе? Это ещё интересней. Уважаемые, вам понравился наш город, наши земли? Не…

— Ты делаешь вид, что глухой? — явно обрадовалась Дарая. — Хорошо, мне придётся покалечить тебя, чтобы в будущем ты мог делать это со спокойной совестью.

— Ч-что?

Я успел заметить удар, а вот наглец — нет. Во всяком случае, я бы на его месте ощутил и движение, и угрозу, и успел хотя бы вскинуть руки, принимая удар на наручи, а этот мешком отлетел в сторону. Вскочил, скуля от боли, закричал:

— Стража!

Я и сам рявкнул:

— Дарая!

И сейчас, хмурясь, глядел на неё и застывшую на её губах ухмылку. Я привык ожидать подвоха от Пересмешника, поэтому сейчас ему приказано молчать и запрещено действовать самостоятельно. Но Дарая и эта её радость от стычки… Чем больше к ней возвращается сил, тем сильней она почему-то напоминает мне Лаю. Только Лаю, которая не застряла на первых звёздах Предводителя, а прошла все невзгоды, стала Властелином Духа, но сохранила свой характер, за который получила прозвище Сука.

Но Озман, когда делился со мной знаниями о ней, ни словом не упомянули ни особого прозвища, ни про какие-то возможные с ней сложности. Не посчитал нужным в том, своём состоянии? А может, её характер испортился позже, когда она из-за ран начала терять Возвышение и оказалась не в состоянии зарабатывать на лечение дочери?

Мне вот только какая разница? Пусть даже она встала утром не с той ноги. Я сегодня вообще дойду до портала или нет?

Стража, вполне себе резко бежавшая к нам от краёв площади, начала замедляться ещё шагах в двадцати, а когда рядом со мной появился Артус, так и вовсе замерла. Да и вопящий наглец стал потише. Вот что значит знакомое лицо.

Артус широко улыбнулся нашему наглецу и воскликнул:

— Ба! Что я вижу? Не прошло и года, как второй брат за чашей вина говорил твоему главе, что он слишком много тебе позволяет, а старый урок уже забылся?

— Собрат Артус? — изумился наглец, делая вид, словно только что заметил его. — Так эти люди — ваши гости? — махнул рукой. — А, неважно. В чём моя вина, собрат Артус? Я лишь хотел завести вежливую беседу с вашими гостями, обсудить мой родной город, а поглядите, как они возмутительно себя повели?

— Дурака кусок, — как-то даже ласково произнёс Артус, а затем резко сменил тон. — На колени!

От него вперёд ринулась серая волна силы, захлестнула наглеца, заставляя его побелеть и буквально рухнуть на колени, а затем и упереться руками в камень мостовой.

Всего лишь Предводитель под гнётом гнева Властелина.

Сам Артус повернулся к Дарае:

— Сестра по Возвышению, какое наказание ты определишь ему? — добавил мыслеречью. — Можешь не сдерживаться.

Она хищно улыбнулась после этих слов и да, сдерживаться не стала.

— Сто тысяч духовных камней среднего качества.

— Ч-чего? — прохрипел наглец, с трудом приподнимая голову. — Да я же просто заговорил с вами! Да ты же первая меня ударила!

— Нет таких денег? — с сожалением спросила Дарая, словно не услышав его, и вздохнула. — Ох, хорошо, тогда твоя правая рука.

— Ч-что⁈ — не поверил наглец, но как только в руке Дараи появился меч, заорал. — Стража! Стража! Вы куда смотрите?

Вопль не прошёл впустую. Стражники переглянулись, коротко переговорили мыслеречью, и вперёд, беря на себя ответственность, шагнул один из них.

— Старший Артус, Третий Меч, требование и впрямь неслыханное, я прошу вас дождаться старшего Галема. Пока же, старший, прошу вас и ваших гостей следовать правилам города. Старший Артус, пожалуйста, попросите вашу гостью смирить нрав и убрать оружие. Простите за дерзость, но ни к чему хорошему подобное не приведёт.

Артус внешне остался совершенно спокоен, но я-то слышал то, что не должно было достичь ушей стражников.

— Руку?

— Вы, собрат, вроде как, разрешили не сдерживаться, — напомнила ему Дарая.

— Меч убери.

— Собрат, мне казалось, что мы равны в нашем с вами найме. Что за приказной тон я слышу?

— Вот как? Хорошо. Уважаемый, — прозвучала у меня в голове мыслеречь Артуса, — попросите вашу Дараю убрать меч. Стража права, лучше действовать в рамках правил, чем опираться только на силу. Наглец, вставший на вашей дороге, будет наказан, прошу в этом не сомневаться.

Вместо ответа я послал мысль, которую было отлично слышно всем, кто здесь был:

— Дарая.

Этого хватило: она молча сделала шаг назад, убирая меч.

Артус скользнул по ней ледяным взглядом и поблагодарил меня:

— Спасибо, уважаемый Ирал. И хочу принести свои извинения, видимо, вся эта ситуация случилась только из-за того, что вы наняли наш союз. Этот щенок не очень умён, но без прямого приказа своего главы не посмел бы так наглеть.

Я, не пытаясь даже бороться с собой,