это лицо. Она была привлекательной. И не только Эндрю находил ее привлекательной, она привлекала внимание, куда бы ни пошла. Одному богу известно, что сделало с ней Отделение компьютерных наук. Но при всей привлекательности женщины, которую Эндрю находил привлекательной, в ней чувствовался интеллект. Отчасти это было самоочевидно, поскольку в Кембридже не было ни одного идиота, но в ней чувствовался ум. Даже когда он думал, что он ей не нравится, он не сомневался, что она умная женщина. Стоя там, Эндрю очень хорошо понимал, что он тот счастливый болван, к которому пришла эта красивая женщина. Ему не нужно было становиться выше, но он все равно это сделал. После того, как она поцеловала его, он почувствовал себя ростом в десять футов.

Когда она спросила, какие у нее планы на день, Эндрю сказал ей, что выбор за ней. После недолгих раздумий она остановилась на Музее науки, и таким образом они провели более четырех часов, переходя из галереи в галерею, увлекаясь. Однажды Эндрю провел там пару часов, убивая время на Имперском собеседовании или Дне открытых дверей, но всегда лучше ходить по музею с кем-то другим. То, что это была красивая женщина, просто помогло. Это заставило его вспомнить день в Лувре с Элоизой.

“Почему ты смеешься?”

“Прогулка здесь сегодня заставила меня вспомнить день, проведенный в Лувре с Элоизой. Кажется, я не посещаю музеи и галереи, если не нахожусь с красивой женщиной ”.

“И что я должен ответить этому Эндрю? Боже мой”.

Эбигейл достаточно быстро освоила прием "удар рукой". Прогуливаясь по галереям, они болтали об экспонатах. Через четыре часа их выгнали наукой и они направились на север, в сторону Гайд-парка.

“Куда еще вы подавали заявку, кроме Trinity? Я подал заявку сюда, но они были раздражены тем, что я поставил Trinity выше их, и я не думаю, что они отнеслись к заявке серьезно”.

“О, я не подавал документы в Империал или Оксфорд. Мне сказали, что бессмысленно ставить их как-то иначе, чем на первое место. У меня были UMIST (Институт науки и технологий Манчестерского университета) и Лидс в качестве второго и третьего вариантов. Если бы Бристоль не был так близко, я мог бы подать заявление туда, но он просто казался слишком близким к дому. Куда вы подавали заявление?”

“Тринити, Империал и Университетский колледж в таком порядке. Возможно, с двумя лондонскими университетами было наоборот, но это не имеет значения. Я не получал никаких предупреждений о том, что некоторые заведения расстроены из-за того, что не попали на первое место в вашем списке. Я удивлен, что со мной вообще прошли собеседование в двух лондонских университетах. Когда я попал сюда, меня довольно быстро отчитали. Для меня было даже к лучшему, что у Trinity все прошло так хорошо. Безусловно, это был мой первый выбор ”.

“Для меня это тоже было впервые, но меня бы устроил UMIST. Теперь, когда я там, мне это нравится. Но все факультеты компьютерных наук развиваются так быстро, что трудно сказать, какие из них будут такими же хорошими к концу получения вами степени. Переход от курса, основанного на мэйнфреймах, к курсу по микрокомпьютерам происходит по мере того, как мы его изучаем. Вот почему я был так удивлен, что вы знали кое-что из того, о чем я говорил в прошлом году. Плюс у вас есть собственный персональный компьютер, который выглядит максимально модернизированным. Сомневаюсь, что у многих 4-х лет есть такая же хорошая машина.”

Было слишком рано делиться чем-то еще, но Эндрю поддался искушению.

“Что я обнаружил, так это то, что на следующий год топовый ассортимент устарел. Скорость изменений и продвижения сумасшедшая ”.

“Это правда. Я помню, как мы были в восторге от некоторых компьютеров в школе и теперь не хотели к ним прикасаться”.

Эндрю был почти уверен, что расскажет Эбигейл правду, и, вероятно, вскоре после того, как они вернутся в Кембридж, но именно тогда это показалось ему слишком значительным откровением. Плюс, если бы его инстинкты ошибались, то в Кембридже было бы очень неловко. Поэтому он промолчал; еще больше секретов. Сейчас они были в Гайд-парке, просто прогуливались, наслаждаясь солнцем. Как всегда, Эндрю натянул шляпу, чтобы прикрыть голову, шею и лицо.

“Вы не возражаете, если я спрошу о вашем раке, Эндрю?”

“Нет, как я уже говорил в прошлом месяце, люди нашего возраста редко сталкиваются с раком. Как правило, раком болеют пожилые родственники. Так что я не возражаю, если ты спросишь”.

“Я знаю, это прозвучит глупо, но на что это было похоже?”

“Я отвечу на ваши вопросы, если вам нужна Эбигейл, но вы уверены, что хотите услышать ответы?”

Она выглядела шокированной.

“Почему?”

“Я собираюсь поговорить о смерти детей. Потому что больше всего на это было похоже ”.

Все, что она сделала, это кивнула с очень широко раскрытыми глазами.

“Одна из вещей, которые я обнаружил, когда я говорю об этом, а я говорю об этом часто, заключается в том, что иногда я с трудом вспоминаю, что я чувствовал на самом деле, в отличие от того, что, по моему мнению, я должен был чувствовать. Например, я не был храбрым ребенком-стоиком, вдохновляющим окружающих. По крайней мере, не в начале. Я был страшным, плаксивым, эгоцентричным маленьким мерзавцем. Конечно, у меня было оправдание, но я плохо справился со средней частью.

“У меня был рак кожи на пояснице, вы видели шрамы. Они думали, что обнаружили его на ранней стадии, но операция не удалила все раковые клетки, и мне провели последующее лучевое лечение. Именно тогда я начал беспокоиться. Рак обнаружили летом, точнее, примерно сейчас, и операция была проведена к началу сентября. К концу сентября я был в детской больнице Sick в Эдинбурге для проведения лучевой терапии. Я находился там в течение восьми недель. Это стадия жалкого нытья, но это также момент, когда реальность того, с чем я столкнулся, достигла цели. Я лежал там, получая лечение, мы все получали лечение. Я видел, как те же врачи назначали такое же лечение другим детям, и некоторые выздоравливали, в то время как другие, им не становилось лучше, вместо этого они умирали. Я видел, как дети угасали у меня на глазах. Перед концом их перевели в отдельную палату или хоспис, но то, что мы все получали одинаковое лечение, а некоторые дети не выживали, по-настоящему поразило. Когда облучение не помогло, мне потребовалась химиотерапия. Ее проводили в главной городской больнице,