колонны затмил все прочее. Имена стерлись из памяти. Не все. Забытые всплывали в памяти, но, дразня, оставались недосягаемыми.

– Мое имя?! – прошипел в ответ рыжеволосый.

С невообразимой силой он отшвырнул Энки, и тот вылетел из зала. Зов колонны стих, мысли прояснялись. Энки потер ушибленное плечо, кипя от возмущения.

– Тебя больная собака покусала, Маар?!

Рыжеволосый не ответил. Он втащил последнего вершителя в одиночку и привалил собрата спиной к колонне.

– Что ты делаешь?

Подходить к колонне Энки не решался, но внимательно наблюдал за Мааром.

– Очищаю их, – буркнул Маар. – Когда все закончится, они будут на нашей стороне. Будут собирать клятвы для Шархи, и он сможет править, не опасаясь, что его прирежут в ту же секунду, как он наденет корону.

Ручейки били из колонны, и вершители бессознательно льнули к ней. Их тела напитывались. Маар присел на спину лежащему вершителю и скрестил руки на груди.

– Умершие вершители… – Внезапная догадка осенила Энки.

– Да, ужасная утрата, – усмехнулся Маар.

– Те клятвы, что они хранили. Что с ними?

– Оборвались.

– Значит, многие освободились от клятв.

– Нет, ведь они никогда не узнают об этом. – Маар весело покачал головой.

Его настроение вновь менялось, но Энки было не до рыжеволосого вершителя. Руки и ноги ослабли, будто он провел в пешем путешествии пару дней без остановок. Напряжение, грозившее разорвать тело, понемногу спадало, но до конца так и не прошло. Хотелось закрыть глаза и провалиться в сон прямо на ледяном полу. Чем он хуже перины для измученного, уставшего тела?

Настораживающий шорох не позволил отдаться во власть дремы. Энки огляделся и в первый момент не поверил своим глазам. Из-за угла выглядывал ребенок. Мальчику не было и десяти. Рядом с ним стояла девочка, а чуть позади… еще больше детей. На лбах разные ал'соры: низкорожденные, ремесленники и мудрые. Одетые в одинаковую грубую одежду, они с любопытством и страхом смотрели на Энки. Заметив его ответный взгляд, дети разбежались, прикрывая ладошками рты.

Энки моргнул. Потом еще раз и еще. Показалось?

– Откуда в башне вершителей дети? – пробормотал Энки.

Ему явно не почудилось. Вон, их любопытные носы снова высовываются из-за угла.

– Послушники, – ответил Маар, все еще восседающий на спине поверженного собрата. – Их готовили стать вершителями. Разумеется, выжил бы только один или два.

Энки поморщился.

– Их нужно отпустить.

Маар развел руками.

– Делай как хочешь. Мне все равно. Но ждут ли их родители дома – вопрос другой.

«Можно написать их родителям», – решил жрец. И отправить к родному очагу тех, кого ждут. А остальные… В крепости о них некому позаботиться. Но не брать же их с собой. И с собой – куда?..

– Вершители поддержат Шархи?

– О да! – Плечи Маара затряслись. – Мы поддержим его притязания.

Значит, они могли вернуться домой. Это наполнило Энки счастьем, облегчение омыло его, уменьшая боль и усталость. Подумать только, он мечтал о дальних странствиях, но мысль о возвращении окрыляла. Семья… Примет ли его семья после путешествия? А если его оттолкнут… Так ли важно это? Вместе с Шархи он создаст нечто новое, где найдется место всем.

– Энки, твои новые таланты помогут Шархи.

Жрец нервно сглотнул.

– Зачем, если есть поддержка вершителей?

– О мой милый дружок! – прицокнул Маар. – Ты забываешь, что никто из врагов Шархи еще не принес клятвы. Мы наденем на них поводок, но сначала вы должны заставить их склонить голову. А тебе не советую расслабляться. Не все вершители находились в башне, и те, кто укрылся от меня, продолжат охоту на нарушителей клятв. Захочешь пуститься бродяжничать – и хлоп!

Сладкая греза о возвращении домой начала горчить. Полученная в Саордале способность пугала Энки. Он не понимал ее, но точно знал: в этой силе его погибель.

– Где Шархи? – Энки устало поднялся на ноги.

– В темнице.

Покопавшись в карманах умерших, Маар достал ключ и бросил его Энки. Жрец не поймал. Рискуя упасть, он с трудом нагнулся за ним.

– Иди на нижний уровень башни.

Энки спускался медленно, выверяя любое движение. Ноги подрагивали и грозили подвести, а левая рука никак не помогала в сохранении баланса. Приходилось не спеша сползать, опираясь на стены.

Нижние уровни башни ничем не отличались от верхних. Судя по всему, темницы и жилые комнаты вершителей имели много общего. Из любопытства Энки заглянул за парочку дверей. Кровать, платяной шкаф и жесткая подушка для медитаций – вот и все наполнение.

Энки подобрал ключ к замку раза с шестого, потянул тяжелую дверь, и в лицо его тут же полетел кулак. К счастью, Шархи в последний момент успел изменить направление удара и припечатал дверной косяк, а не нос друга.

– Энки?! – вскрикнул высокородный. Он сжал плечи друга, будто не веря, что тот стоит перед ним. – Как ты выбрался?!

– Маар помог.

– Но как?! – Шархи огляделся. – Остальные вершители прознали? Подлые собаки! Я пытался сказать, что твоей вины нет, но меня и слушать не стали.

Шархи отодвинул Энки с дороги. Он сжимал и разжимал кулаки, будто желал тут же выхватить оружие.

– Где он?!

– Меня ищешь? – Маар спускался к ним неторопливо, гордо выпятив грудь, но вид портила постоянно дергающаяся голова.

– Маар, рыжее ты отродье! – прошипел Шархи, хватая вершителя за грудки. – Твои советы были не столь уж полезны.

– Но все окупилось.

– Объяснись! – Терпение высокородного иссякло.

– Я позаботился о вершителях, теперь они поддержат тебя, Шархи. – Маар сбросил с себя руки высокородного. – Ты получил то, чего хотел.

Шархи раскрыл рот для нового вопроса, но его опередил Энки:

– Где Сурия?

Шархи замешкался.

– А, северянка, – наконец припомнил он. – Ее тоже заперли.

– Нам нужны ключи от других камер, Маар, – сказал Энки.

– Предлагаешь мне побегать поискать?

– Да, предлагаю.

Рот Маара скривился, лицо застыло в смятении, а конечности затряслись. Энки ожидал, что вершитель вспылит, но тот лаконично ответил «хорошо» и ушел.

– Паршивец! Я еще вытрясу из него ответы. Энки, ты уверен насчет Сурии?

– О чем ты?

– Признаться, она не столь полезна, и рядом с ней… неприятно находиться. Разве ты не чувствуешь того же?

Энки не ощущал, но знал причину, по которой Шархи не выносил присутствия северянки: борьба народов, заложенная в них Ашу.

Разыскивая Сурию и примеряя к замкам ключи, принесенные Мааром, Энки рассказывал о Саордале, не упоминая пожирания Шамаша и обретения Права Приказа. Шархи, похоже, понимал, что ему говорят далеко не все, но не торопил друга. Он кивал, выслушивая историю изначальных и людей, но увлеченным или потрясенным не выглядел.

– Дела прошлого меня не особо заботят, – признался Шархи. – Пусть проигравшие остаются там, где им самое место.