примут ее и в таком виде, деваться им все равно некуда – сами такой заказали. Для моего отца такая постановка вопроса была совершенно неприемлема. Он продолжал настаивать на необходимости создания комплексной комиссии из разработчиков и представителей заказчика для проверки справедливости сделанных им замечаний. Такая комиссия совместно с координирующим подразделением головного института (НИИ-10 – Всесоюзный научно-исследовательский институт радиоэлектроники, где создавались радиолокационные станции морского базирования) должна была проанализировать все разработки института. Хотя, как считал отец, проверка даже по одной теме помогла бы навести в институте должный технический порядок и заставить руководство и исполнителей относиться к своим обязанностям с должной ответственностью.

Конечно, отец мог и не вмешиваться, тем более что ответственность за эти работы несли другие – зачем усложнять себе и так непростую жизнь? Но для отца все решалось просто: его знания, опыт и взгляды на создание техники не позволяли ему поступить по-другому. Он никогда не становился в позу «обиженного» и не смешивал свое отношение к некоторым политическим фигурам и чиновникам с отношением к стране, в которой вырос. Увидев, что так просто его не утихомирить, отцу поручили исследовательскую работу, которая должна была учесть все его замечания и явилась бы основой для создания новых ракетных систем.

С небольшой группой товарищей, куда первоначально входили Клячко, Шевченко, Грайпель, приступили к этой работе. Разработали тактико-техническое задание, согласовали с рядом военных организаций, утвердили в министерстве. Коллектив расширился за счет молодых, грамотных сотрудников, заинтересованных в перспективных работах. Отец, в свою очередь, делал все от него зависящее для их научного роста. Вроде бы все складывалось на первый взгляд удачно, но на самом деле для группы главных конструкторов и некоторых ведущих специалистов предприятия отец превратился в «нежелательный элемент». Они сразу же поняли, что новая работа может показать техническую реализуемость поднятых отцом вопросов и таким образом заденет все разработки, которые они контролируют.

Пользуясь тем, что они по сути – подлинные хозяева предприятия, начали запугивать сотрудников отца его прошлым, естественно, в виде дружеских советов. Когда метод запугивания не сработал, перешли к переманиванию на более высокие должности и оклады, с тем чтобы оставить отца одного и заставить его терять время на подбор и обучение новых сотрудников, способных решать эти задачи. В.И. Грайпеля несколько раз пытались перевести в другие отделы. Директор института предложил Клячко стать заместителем главного конструктора по одной из тем. Оба они отказались, что свидетельствовало не только о их убежденности в необходимости новой работы, но и высокой человеческой порядочности.

Несмотря на противодействие небольшому коллективу, в короткие сроки удалось разработать и создать комплекс оборудования для наземной и воздушной лаборатории. Воздушная базировалась на вертолете Ми-4. Увидев, что работы успешно разворачиваются и все члены коллектива принципиально против попыток разрушить это направление, руководство института и группа напуганных главных конструкторов перешли к активным действиям. Отца без всяких объяснений освободили от руководства. Такие методы в отношении его применялись затем неоднократно, а вместо объяснений туманно ссылались на какие-то указания свыше. Руководителем работы назначили главного конструктора одной из систем, предлагаемых к проверке, – понятно было, к чему это приведет. В жесткие сталинские времена «такие группы» были бы объявлены вредителями со всеми вытекающими последствиями.

Вовсе не хочу сказать, что это делалось сознательно, для нанесения ущерба военному потенциалу страны, но согласитесь, если сотни миллионов рублей фактически выбрасывались на ветер, так как изготовленная аппаратура оказалась бы бесполезной в реальных условиях, то должны были понимать, что творят. Возможно, все дело в том, что к тому времени в стране была полностью разрушена система жесткой ответственности за порученное тебе дело. Во множестве институтов сложились «группы» технических руководителей, получающих хорошие зарплаты и премии, но по сути не несущих ответственности за конечный результат. Сроки переносились, объемы финансирования увеличивались, военные в конце концов подписывали акты испытаний, а как же – звания, награды! В результате страна получала очередной металлолом.

Очень характерен случай, рассказанный мне одним из разработчиков. Сдавалась сложная радиоэлектронная система, включающая аппаратуру, базирующуюся на подводной лодке и космическом аппарате. На испытаниях присутствовали высокие чины из Министерства обороны. На мониторах светились отметки, смысл которых бойко объясняли специалисты-разработчики. Чиновники важно кивали головами, им и невдомек было, что это не реальность, а заранее смоделированная и выведенная на экран картинка. Один из сотрудников порывался что-то объяснить членам комиссии, его отвели в сторонку и посоветовали: если невмоготу, засунь язык в… и подержи его там некоторое время.

Отец скоро понял, что желанию и возможности таких людей хорошо устроиться и ни за что не отвечать способствовала система, сложившаяся к тому времени, когда чувство долга и понятие патриотизма становились чем-то неприличным.

Еще одна история с национальной окраской произошла, когда по инициативе отца институту была поручена работа, связанная с использованием в радиотехнических системах фазированных антенных решеток – дело по тем временам совершенно новое. Дирекция поручила отцу и Ф.Л. Гладышу подготовить соответствующий проект приказа. Но уже в ходе его подготовки возникли определенные трудности.

Отец понимал, что Москва ни за что не согласится на его руководство большой перспективной работой, но участвовать в ней он мог, хотел привлечь еще несколько сотрудников своего сектора и среди них В.И. Грайпеля. Но тут опять вступила «группа», которую явно не устраивало даже просто участие в этой работе отца. Нападать лично на него они не решились, поэтому началось давление на его людей. Для начала решили избавиться от Грайпеля, которого им не удалось втянуть в свою сферу влияния. На его примере хотели продемонстрировать свою силу.

Директор предприятия вызвал отца и в присутствии Ф.Л. Гладыша заявил, что своими действиями отец нарушает «равновесие», которое он, директор, с таким трудом создал и старается сохранить во вверенном ему институте. Отец попросил разъяснить, о каком равновесии идет речь и как он мог его нарушить. Тогда директор прямо заявил, что перевод на такую важную перспективную работу еще одного еврея привлечет ненужное внимание компетентных органов к другим евреям, занимающим ключевые позиции в институте и без которых мы никоим образом обойтись не можем. Вот такой бред, однако замешенный на реально существующем юдофобстве властей.

Отцу настолько надоела вся эта возня, не имеющая никакого отношения к науке и технике, что он сам отказался от участия в этой работе. Руководство было поручено Ф.Л. Гладышу – человеку грамотному, энергичному и волевому. Недаром за глаза его иногда называли Иосифом Виссарионовичем. Но, несмотря на все его усилия, работа шла тяжело, мешала не только обстановка внутри института, но и в стране в целом. Одним словом, система, в конце концов принятая на вооружение, оказалась