– Скажи своей маме, что мне очень жаль, – шепчет он. – И, пожалуйста, позаботься о ней.

Я замираю, пытаясь осмыслить эти слова, и отец отстраняется от меня. Но у меня нет времени на раздумья. Наш импровизированный мир расплывается, и я снова возвращаюсь в пылающий тронный зал, где за дымовой завесой виднеются сражающиеся фигуры Бастиана и Кавена.

Из-за дыма я не сразу замечаю, как отец поднимает с земли свой меч. Он прижимает кончик лезвия к своему животу, и я еле удерживаюсь на ногах, когда ужас замораживает мои конечности.

– Отец? – я словно вернулась на пляж Ариды и умоляю его обернуться, посмотреть на меня. Но вместо этого он закрывает глаза, и одинокая слеза скатывается по его щеке. – Подожди! Пожалуйста!

Верховный Анимант Ариды, Король Визидии, вонзает меч себе в живот. Я едва успеваю подхватить его, чтобы он не упал на пол. Его плечи вздымаются под моими пальцами всего один раз, и я чувствую, как дыхание оставляет его тело, а душа отправляется к богам.

Он сделал это, чтобы разорвать свою связь с Кавеном. Чтобы я могла убить его, не беспокоясь о том, что причиню боль отцу.

Он сделал это из-за меня.

Где-то позади меня раздается вопль Бастиана. Но я не могу смотреть на него.

Все, что я вижу, – это кровь отца, которая растеклась по мрамору, отгоняя колеблющееся пламя. Все, что я вижу, – это его тело, прогибающееся под весом клинка, и безвольно упавшие руки. Огонь подбирается к нему, прожигая плащ и опаляя кожу.

Даже среди пламени я остаюсь холодной, как лед.

Моя грудь сжимается, и я не могу дышать. Кровь отца заливает мои сапоги. Я спотыкаюсь, падаю на колени рядом с ним и смотрю, пока весь окружающий мир не становится таким же красным, как его кровь.

Нет смысла смотреть на его грудь – она уже не двигается. Золотисто-карие глаза немигающе уставились в одну точку. Его больше нет.

Он мертв.

И он оставил мне целое королевство, которое я не могу подвести.

Рукан тяжелеет в моей руке и пульсирует от голода, который я намереваюсь утолить.

Передо мной стоит чудовище с жестокой улыбкой и стальными глазами, которые сверкают серебром, когда он смотрит на кровь отца. Он еще не знает, что я тоже чудовище.

– Я победил, – слова Кавена тверды, как молитва. Он прижимает ладони к крови, глядя на нее так, словно это дар самих богов. Приблизив пальцы к губам, он пробует на вкус то, чего желал больше всего на свете.

Чтобы отвлечь внимание Кавена, запыхавшийся Бастиан берет кость и тихо обмазывает ее кровью своего брата. Должно быть, он хочет проклясть Кавена, но стоит ему поднять кость, как он отшатывается назад, прижав одну руку к своему горлу, а другую – к животу. Он задыхается и тянется к чему-то, что скрыто от моих глаз. Кровь заливает его губы и стекает по подбородку, хотя я не вижу никакой раны.

Только не еще одна смерть. Он не может меня бросить. Кавен с удивлением поворачивается к брату, и на его губах появляется улыбка.

– Что ты с ним сделал? – рычу я, обнажив свой кинжал, когда Бастиан опускается на колени, а кость со стуком падает на пол. Как только он падает, я отшатываюсь назад, и мое горло сжимается в поисках воздуха. Мое тело трясется в конвульсиях, пока теплая кровь стекает по моему подбородку. Я понятия не имею, откуда она взялась.

Кавен ничего не говорит. Он продолжает смотреть на кровь отца, и от его благоговения у меня перехватывает дыхание, пока я не начинаю задыхаться. Из последних сил я заставляю себя сосредоточиться на происходящем, и моя грудь дрожит, когда я бросаюсь на него. Все, что я вижу, – это красное зарево.

Красный. Красный. Красный.

Красный, как кровь, в которой лежит отец.

Красный, как кровь, вытекающая изо рта Бастиана. Красный, как кровь, навсегда запачкавшая мою душу.

Красный, как плащ из крови, который я сотку над трупом Кавена. Я вонзаю Рукан ему в ногу и с силой проворачиваю клинок в мягкой плоти. Кавен даже не кричит. Он тянет меня за волосы, но я вырываю свой кинжал и отсекаю их, оставляя в его кулаке длинные пряди.

– Говори, что ты с ним сделал! – кричу я, и на этот раз мои движения совсем беспорядочны, а зрение размыто. Кажется, я еще раз ударяю его кинжалом, потому что мои руки багровеют от крови. Моей, его, моего отца. Все смешивается. Уже невозможно понять, кому она принадлежит.

Бастиан бьет по земле ладонью и отчаянно пытается сделать вдох, но никак не может найти воздух. Мое зрение затуманивается, и в этой призрачной дымке мелькает лицо Кавена.

– Проклятие, – шепчет он. – Как только ты причинишь вред другому существу – эта магия сожрет тебя изнутри.

У меня перехватывает дыхание, потому что я знаю, что он имеет в виду. Это слова Сиры: те самые, которыми она прокляла Като.

– О чем ты говоришь? – глаза Бастиана закатываются под веки, и я едва могу сосредоточиться.

Потому что я знаю ответ. У меня стучит в висках, пока мои собственные глаза дергаются, готовые закатиться внутрь.

– Бастиан просто запустил проклятье рода Монтара, – Кавен водит пальцами по рукояти своего меча, покрытого коркой засохшей крови. Он гордо вздергивает подбородок, как будто его восхищает количество крови, заливающей тронный зал. Словно он наслаждается созданным им хаосом.

Перед моими глазами мелькают черные точки. Я больше не могу уследить за всеми своими ранами или количеством вытекающей из меня крови. Я мысленно возвращаюсь на Зудо, к крошечному, почти невидимому предмету, с которым меня связал Кавен.

Волосы Бастиана.

Потом я вспоминаю «Смертную Казнь». Пока Бастиан не взял меня за руки, мне казалось, что я пуста изнутри. Как раковина. И только с ним я могла хотя бы ненадолго стать прежней.

Я была права, полагая, что ни один мужчина не может иметь надо мной такой власти. Вовсе не Бастиан заставлял меня чувствовать себя целой. Все дело в том, что он – недостающая часть меня. Моя магия и часть моей души привязаны к нему с помощью проклятья.

Я не могу отрицать, что Кавен говорит правду. Раньше «Смертная Казнь» имела власть над Бастианом, а теперь он имеет власть надо мной. Его магия была заключена в корабле, а значит, моя магия теперь принадлежит ему.

У меня подкашиваются ноги, а замедляющееся сердцебиение напоминает мне о сражении с Луской.

В дальней части зала, рядом с дверью, мелькает что-то оранжевое. Оно движется сквозь пламя, и мне кажется, что мое расплывающееся зрение играет со мной злую шутку. Дым, пропитавший воздух, попадает мне в легкие. Я изо всех сил пытаюсь сжать Рукан в своих дрожащих пальцах, когда острая боль пронзает мое поврежденное колено. Ноги подводят меня, и я падаю на колени.

– Пришло время восстановить баланс в Визидии, – Кавен переступает через меня и поднимает меч над моей головой. – Я поведу этих людей в лучшее будущее.