Первое время он здорово уставал от новой, непривычной для него работы. Но постепенно стал втягиваться в нагрузку и замечать суетящихся вокруг людей.

В бригаде кроме него работало еще трое человек: раскряжевщик Антип, мужик примерно сорока лет, Гришка, по прозвищу Рыжий, раскатчик, как и Софрон, и обрубщица Тоня – некрасивая, коренастая, сильная молодая баба. В конце рабочего дня, когда начинало темнеть, Рыжий любил повозиться с ней и потискать ее между бунтами. Им обоим нравились эти вечерние шалости, которые с каждым днем надолго затягивались.

Рыжий, так же как и Софрон, жил здесь недавно. Он приехал в гости к старшему брату и застрял здесь. Ему понравились здешние места, он остался, устроился на работу и успел уже обзавестись друзьями. Они ходили на танцы, а в будни все вечера просиживали за картами и водкой.

Среди приятелей Рыжего выделялся один, с тяжелыми плечами, коренастый парень по кличке Свистун, с рассеченной верхней губой и фиксами, заядлый картежник и чифирист. Он уже дважды отсидел срок, любил прихвастнуть, в юности хорошо играл в футбол и много читал. За что попал в лагерь, о том никогда не говорил. Родом был из Москвы.

Очень скоро и Софрон оказался в компании Рыжего и Свистуна. Верховодил Свистун. Полетели вечера, с попойками, картами, в общежитии, где, кроме железных коек и стола, в комнатах ничего больше не было, где у каждого под кроватью лежал одинокий тощий чемоданчик, а в углах комнат, на полу, грудами валялась грязная рабочая одежда.

Друзья изредка ходили в клуб. Софрон и Рыжий играли в бильярд, а Свистун пропадал у пышноволосой белокурой библиотекарши. У них нашлась общая страсть – книги… И еще кое-что…

Как-то с водкой случился перебой, ее не оказалось в поселке. И Свистун предложил съездить за ней в соседний лагерь.

– Там обязательно есть, – настаивал он на своем. – Не в самой зоне, конечно, в магазине, рядом.

– На чем поедешь? До лагеря далеко, поезд ходит раз в сутки, – бубнил скептически настроенный Рыжий.

Плохо же они знали Свистуна. Через некоторое время они уже сидели на маленькой дрезине, которая неслась к лагерю, торопясь проскочить это участок дороги и успеть вперед товарняка, идущего им навстречу.

Подъехали к лагерю, сняли и отнесли в сторону дрезину, зашли в магазин, бревенчатый барак, в одной половине которого жили, в другой торговали.

Часто потом в жизни Софрону приходилось заходить в подобные магазины во всех уголках страны, в поселках, затерявшихся вдали от больших городов. Все они чем-то похожи друг на друга. В них одновременно торгуют продуктами и одеждой, хозяйственными товарами и парфюмерией. На полках можно было увидеть горы мятой одежды и обуви, вперемежку мужской и женской, висят галстуки и стоит одеколон многолетней давности. Есть в таких магазинах что-то общее, объединяющее их. В больших городах в магазины заскакивают, в полном смысле слова, заскакивают между работой и домом, по-быстрому. В эти же ходят, как в клуб. Узнать последние новости или поделиться ими, закупить продуктов и товара для дома. Если хозяйка пришла в магазин, то закупает всего впрок, ибо научена жизнью – сегодня есть, а завтра не будет и неизвестно, когда еще завезут. Продавщицу всегда величают по имени и отчеству. Она самый уважаемый в поселке человек. И то, что это продавщица, не продавец, в этом можно не сомневаться. Продавцов в таких местах не бывает. Не мужское занятие – торговля. Так в этих краях считают.

– Смотри, а ты сомневался! – толкнул Свистун в бок Рыжего, показывая на ряды белых головок. – Ну что, херва, по одной и обратно?

Вышли из магазина, выпили, подождали, пока пройдет встречный товарняк, поставили дрезину на рельсы и покатили обратно с песнями и криками в глухую стену тайги, окружающей дорогу.

В своем поселке они зашли к путейцу, который свозил их за водкой, в его старый деревянный жилой вагончик, сели за стол да так и остались там до утра.

* * *

Единственное развлечение вечером в поселке – кино. Бывало оно не более двух раз в неделю, и показывали его по частям.

Как-то Софрон пришел в клуб один, нашел в зале свободное место и сел. В перерыве между частями он обнаружил, что рядом сидит девушка и внимательно смотрит на него. Софрон подумал было, что у него что-то не в порядке с одеждой, проверил – все вроде бы нормально.

А надо сказать, что одевался он в ту пору своеобразно. Надвинутая на самые глаза серая вязаная кепка, считающаяся очень модной, синий плащ и дешевенький трикотажный спортивный костюмчик. Свой единственный костюм зеленовато-серого цвета он приберегал и старался надевать реже. Из-под плаща трикотажные брюки гляделись совсем даже неплохо, вполне прилично. К тому же это было время моды на брюки дудочкой, и поэтому он был одет почти что по моде. Так, по крайней мере, он сам считал.

Так вот – сидит эта девушка рядом и смотрит на него. И девушка-то из себя хороша. Он ее уже видел несколько раз в поселке. В общаге говорят, что она самая красивая в поселке. Ну, раз говорят, значит, так оно и есть.

От такого явного внимания красивой девушки Софрон растерялся и, не зная, что делать, сидел, уставившись в экран.

Девушка оказалась не только самой красивой в поселке, но и неробкой.

– Ты здесь недавно? Раньше я тебя не видела, – зашептала она горячим дыханием, придвинувшись к нему на скамейке.

– Да, недавно, – выдавил Софрон из себя.

– А откуда ты?

– Отсюда же, из Сибири.

– Послушай, может, оставим кино, пойдем погуляем…

– Пошли, – согласился Софрон, которого от такого предложения бросило в жар, и он был рад поскорее выскочить из клуба до того, как зажгут свет в перерыве между частями.

Они вышли в темноту осеннего вечера и пошли по пыльной, ухабистой улице поселка к железнодорожной станции, где девушка жила со своей матерью и отчимом.

Они стали встречаться. Софрон и Лиза, так звали его новую знакомую, встречаясь вечерами, уходили гулять к складам, в безлюдное место на краю поселка.

Их свидания продолжались до скандала, который устроил отчим, заметив их как-то вдвоем. Он встретил их поздно вечером у самого дома и грубо схватил Софрона за воротник.

– Ты что, приятель, делаешь? – зло прохрипел отчим. – Тебе что, мало таких девиц, как ты сам? Перелетных! Вон их сколько в поселке!..

– Пусти! Ты что схватил? – растерялся Софрон, не ожидавший такого поворота от отчима девушки.

Но отчим оказался крепким мужиком, и вырваться из его рук было не так-то просто. Он притянул к себе Софрона и задышал ему прямо в лицо.

– Она же только-только школу закончила! Девчонка еще! Ей дальше учиться надо! А ты! Что ты, рвань, ей можешь дать?! Забрюхатишь только и удерешь!..

– Пусти – тебе говорят! – пробовал Софрон отодрать от себя мужика.

– Отпусти его! Ты что – с ума сошел? Я расскажу все маме! – вцепилась Лизочка в отчима. – Что он тебе такого сделал? Он не такой, как все! Пойдем? Пойдем к маме! Пусть она узнает, что ты делаешь!..