– Вы отвратительны, – прошипела я на нашего уважаемого профессора.

– Ты сама не понимаешь, что несешь, – бросает он в ответ. – Ворвалась в разгар добровольного с обеих сторон интимного момента между мной и…

– Студенткой! – заканчиваю я, не веря своим ушам. – Между вами и студенткой! Даже если это было по обоюдному согласию… Хотя мне, черт возьми, так не показалось… Разве такое вообще разрешено?

Лори гневно поджимает губы. Я ожидала отнекиваний, извинений, чего угодно, но вместо этого он говорит:

– Все равно мне за это ничего не будет.

– Черта с два не… – ахаю от возмущения я, но он уже бросился прочь.

Звук сердитых шагов эхом отдается за кулисами, потом становится все тише и тише, пока наконец не хлопает дверь. А затем наступает тишина.

Нора по-прежнему дрожит всем телом.

– Спасибо, – шепчет она.

– Да не за что. – Я крепче сжимаю ее в объятиях. Мне кажется, что иначе она свалится с ног. – Но сейчас нам нужно идти в полицию.

Она резко вскидывает голову, чуть не задев макушкой мой подбородок.

– Что? Зачем?

– Он бы изнасиловал тебя, если бы я не вмешалась, Нора. Ты ведь понимаешь это, да?

– Может, и не изнасиловал бы, – отвечает она без всякой уверенности в голосе. Откашливается, расправляет плечи и высвобождается из моих объятий. – Но ведь в итоге все хорошо. И я знаю, чем это закончится – моя мама работает адвокатом. Это будет мое слово против его. Он всего лишь сунул руку мне между ног. Ни синяков, ни следов нападения.

– Но есть я. Я свидетель. Я видела, как он лапал тебя. Слышала, как ты сказала «нет». Громко и четко.

– Саммер, ты же знаешь, что это бесполезно, – мрачно произносит она. – Копы сделают ему замечание, но даже не предъявят ему обвинения.

Я начинаю падать духом вместе с ней. Прикусываю губу, обдумывая варианты решения проблемы. Их не так много, но один все же приходит на ум.

– По-моему, я знаю, от кого он не отделается простым замечанием, – медленно говорю я.

– От кого?

Я беру ее за руку и говорю:

– Пойдем со мной.

* * *

– Мы не можем вот так запросто заявиться домой к декану, – шипит Нора.

Прошло уже более часа, а девушка сидит на пассажирском сиденье моей Audi и спорит со мной с момента, как я предложила решение.

– Мы не вот так запросто заявимся, – напоминаю я ей, въезжая в кованые железные ворота на границе владений Дэвида Прескотта. Декан живет в роскошном особняке в Бруклине, богатом районе за пределами Бостона. Уверена, Том Брэди и Жизель тоже живут где-то неподалеку. Внезапно я представляю себе, как Жизель пробегает мимо дома декана, замечает мой потрясающий наряд и приглашает меня к себе выпить. Боже мой. Я бы с ума сошла от счастья.

К сожалению, мы здесь не для того, чтобы увидеть знаменитость. Мы приехали, чтобы сообщить о попытке сексуального насилия.

– Мой отец заранее позвонил ему и сказал, что мы приедем, помнишь?

Папа сделал это, потому что он замечательный. И не важно, каким он может быть грозным при необходимости.

И, похоже, декан Прескотт тоже обратился кое к кому за помощью, потому что встречает нас на пороге дома не один. С ним Хэл Ричмонд, который и здоровается с нами.

– Мисс Риджуэй. Саммер. – Как обычно, в его «акценте» слышна высокомерная нотка. – Что все это значит?

Я вздыхаю.

– Сегодня вечером кое-что стряслось, и, ну, Нора не хочет идти в полицию, но я сказала ей, что не могу оставить это без внимания.

– В полицию? – Глаза Прескотта округляются. Он распахивает дверь пошире и жестом приглашает нас войти.

Нора бросает на меня панический взгляд.

– Все будет хорошо. Обещаю, – сжимаю ее руку.

Пока мы следуем за двумя мужчинами в гостиную размером с мой дом в Гастингсе, я набираю на мобильном номер отца. Он отвечает немедленно, так как ждал звонка.

– Привет, пап, мы только что приехали. Включаю громкую связь. – Я смотрю на Прескотта. – Декан, вы же знакомы с моим отцом. Надеюсь, вы не возражаете, если он послушает.

Я вижу, как Ричмонд поджимает губы. Думаю, в его мерзкой голове сейчас так и мигает табличка: «Привилегированное положение!»

Пусть поцелует меня в зад.

– Знаю, это странно, но я из семьи юристов, – объясняю мужчинам. – Мне запрещено вести любые важные разговоры без адвоката.

– В точку, принцесса, – доносится из моего телефона смешок.

Нора, кажется, пытается не улыбаться. Когда все же не сдерживается, я удивляюсь тому, какая искренняя у нее улыбка.

– Из семьи юристов? – тихо признается она мне. – Я тоже.

– Вот это совпадение! – шепчу в ответ. – А ты считала, что у нас нет ничего общего.

Может, если бы она попыталась узнать меня, прежде чем вешать ярлык пустоголовой, мы бы подружились. Но в глубине души я понимаю, что это нереально. Я – очень ревнивый человек, и раз она ходила на свидание с Фитцем, желание выцарапать ей глаза у меня уже не пропадет.

Но вместе с тем я стала свидетельницей, как ее чуть не изнасиловали сегодня вечером, а такого и злейшему врагу не пожелаешь.

Прескотт и Ричмонд не сводят с меня глаз, пока я пересказываю события минувшего вечера. Нора дополняет историю своим рассказом о том, как Лори принес ей два коктейля и флиртовал на протяжении всей вечеринки, пока, наконец, не перешел к активным действиям после того, как все разошлись по домам. На лицах обоих мужчин появляется убийственное выражение, когда я упоминаю, где находилась рука Лори в момент моего появления в уборной.

– Поэтому я остановила его приемом каратэ и…

Мой отец давится смехом.

– Папа, – упрекаю его я.

– Прости. Я не хотел перебивать. Просто ты занималась каратэ всего три месяца, а потом бросила. И тебе было двенадцать. Не могу поверить, что ты до сих пор помнишь приемы.

– Все не помню. Только один, – признаюсь я.

– Что ж, сегодня это пригодилось, – говорит он, и гордость, наполняющая его голос, слышна даже по громкой связи.

– Так или иначе, – я заканчиваю рассказ признанием, что Лори не в первый раз пристает к студенткам. Нора смотрит на меня с удивлением, услышав: – Во время нашей встречи у него в кабинете он пытался меня поцеловать.

– Я убью… – взрывается мой отец.

– Папа, тише! Ты адвокат защиты. Тебе нельзя угрожать убийством. И он не стал настаивать, когда я сказала, что меня это не интересует. Сегодня он много выпил, так что, возможно, это повлияло на его поведение. – Я сурово смотрю на Прескотта и Ричмонда. – Но ему это не сойдет с рук. Такому, как он, нельзя позволять преподавать в Брайаре.