В 1982 году я выкупил у Гарвардского университета дом, который находился на территории Кембридж-Коммон и был в свое время резиденцией доктора Бенджамина Уотерхауса, первого профессора медицины Гарварда. Уотерхаус был другом Джона Адамса – представляете, тот был его соседом по комнате в Гарварде – и разработал первую в США вакцину от оспы. Этот деревянный дом датируется 1753 годом, и в нем крошечные комнаты с низкими потолками и маленькими створчатыми окнами – как и во всех домах того периода, за исключением очень богатых. Поскольку дом относился к особо охраняемым достопримечательностям и находился в историческом районе, нельзя было менять его очертания, хотя в отношении интерьеров существовала некоторая гибкость. Удивительно, но владельцу разрешалось делать пристройки и вносить изменения в задней части дома при условии, что их не видно с улицы.

Мы решили реставрировать дом, сохранив многое в прежнем виде. Мы с Михаль согласились, что столовая должна освещаться только свечами, напоминая о том времени, когда дом был построен, но мы добавили над обеденным столом круглое потолочное зеркало, чтобы оно отражало свет свечей и визуально компенсировало низкий потолок. Комната была покрашена в глубокий красный цвет. Мы сделали выход в сад из кухни в задней части дома, а потом, в качестве компенсации за все комнаты с низкими потолками, пристроили (почти как вложение) двусветную гостиную, которая значительно выдавалась в сад. Мы посадили несколько новых деревьев в дополнение к тем величественным, что уже росли на участке, и выкопали маленький пруд в конце сада.

Меня несколько пугала мысль о пристройке к дому 1753 года в историческом районе, поэтому пристройка стала приглушенной. Большие окна и стеклянные двери, ведущие в сад, были разделены на меньшие секции в классическом федеральном стиле. Крыша над гостиной – односкатная, обращенная к саду – была покрыта кровельной дранкой. В то время мы считали, что это будет интересное помещение, хотя я слишком поздно осознал, что ограниченная высота стеклянных окон и дверей не дает в полной мере насладиться видом деревьев, нависающих сверху.

Окна, как и лестницы, – это основные архитектурные элементы, которые настолько важны для столь многих аспектов любого здания, что представляют собой сложную задачу. Хотите ли вы километры стекла или маленькие проемы? Плоские или изогнутые?

На петлях, откидные, с нижней фрамугой, открывающиеся вверх или вниз, створчатые, подъемные с двумя подвижными переплетами, раздвижные с одной или с двумя подвижными створками? С москитной сеткой или без? Дерево, сталь, алюминий или их сочетание? Простое стекло, отражательное, тонированное, полупрозрачное? Насколько энергосберегающим должно быть стекло? И насколько легко будет мыть эти окна – дома, в небоскребе? Как предотвратить попадание птиц в стекло? Последний из перечисленных вопросов представляет новую специализированную дисциплину; на некоторые новые виды стекла наносят узоры из керамических точек, которые люди не замечают, но их достаточно, чтобы отпугнуть птиц. Эксперименты продолжаются.

Расширенная гостиная с видом на сад стала сценой с декорациями, и был один момент, который я никогда не забуду. Йо-Йо Ма и Михаль празднуют свои дни рождения с разницей в три дня, и мы время от времени отмечали эти события вместе. В 2006 году, когда Михаль исполнялось пятьдесят пять, а Йо-Йо Ма – на четыре года меньше, мы решили устроить спокойный ужин у нас дома, где будем только мы и, возможно, еще несколько человек. За два дня до ужина позвонил Йо-Йо Ма, чтобы спросить о нашем рояле. Инструмент стоял в гостиной, но мы перенесли его на второй этаж. Йо-Йо Ма поинтересовался, не могли бы мы снова поставить рояль в гостиную и настроить его? Йо-Йо со своей женой Джилл и мы с Михаль в тот год посещали нортоновские лекции Даниеля Баренбойма в Гарварде, поэтому Йо-Йо хотел пригласить Даниеля и его жену Елену к нам на ужин в честь дня рождения. Йо-Йо и Даниель не играли вместе больше 10 лет. Могут они попробовать? Конечно, сказали мы.

После ужина мы переместились в гостиную. Йо-Йо предложил исполнить Сонату для виолончели и фортепиано соль минор Шопена. Йо-Йо принес ноты, потому что Даниель не играл эту сонату после того, как исполнял ее со своей женой, покойной Жаклин Дю Пре. Йо-Йо и Даниель сели рядом и без изъянов сыграли сонату, без репетиции. Это было одно из великих исполнений – для публики, состоящей из шести человек.

Вид на сад из гостиной в нашем доме постройки XVIII в. в Кембридже, штат Массачусетс, после первого вмешательства в 1982 г. (вверху) и второго в 2015 г. (внизу)

В 2012-м, прожив в доме тридцать лет, мы с Михаль решили переделать пристройку. Это оказался невероятный урок могущества архитектуры – не в смысле драматического создания форм и большой геометрии, а с точки зрения тонкостей: насколько маленькие детали и усовершенствования способны изменить качество жизни в здании. На тот момент меня уже гораздо меньше пугала комиссия по сохранению исторического наследия, и мне придавал мужества мой опыт в Иерусалиме, где я все чаще исследовал более серьезные отступления от местной вернакулярной архитектуры, стараясь привнести современный дизайн в древний город так, чтобы выиграли оба. На Уотерхаус-стрит мы решили перестроить выходящую на север гостиную и спальню в мансарде, по сути, в виде оранжерей из стекла и стали. В гостиной традиционные стеклянные двери с деревянными рамами уступили место большим алюминиевым дверям с зеркальным стеклом, которые складываются гармошкой, открывая выход в сад. Непосредственно над дверями сохраняется остекление – в стиле оранжереи – изогнутой формы. Из дома теперь видны качающиеся верхушки взрослых деревьев – на самом деле иногда кажется, будто они проникают внутрь. Мы также добавили обращенную на юг полосу светового фонаря, который позволяет свету полуденного солнца проникать в комнату. Сочетание северного освещения и сада с теплым южным светом сделало пространство безупречным.

Сад виден и из кухни, которая выходит на гостиную, но находится на несколько ступеней выше. По прошествии тридцати лет, в течение которых мы готовили пищу для друзей и семьи – и я, и Михаль уделяем особое внимание еде, – обновление позволило нам пересмотреть дизайн нашей кухни.

Мы также решили, что в гостиной должен быть камин – то, чего нам не хватало в этом помещении на протяжении многих лет. Восточную стену реконструировали с использованием толстой древесины от старого амбара, которую мы приобрели в Вермонте. Это был тот же вид старой сосны, что и