стискиваю в пальцах гриву лошади. – Где Реиган? – и поджимаю губы, чтобы не дать волю эмоциям: – Вы видите его?

Лицо Эрта омрачается. Он внимательно смотрит на меня – я чувствую, как этот взгляд становится пронизывающим и понимающим, будто держать лицо уже не нужно, мои чувства, как на ладони.

– Ваше высочество… – я слышу в этом обращение скорбь и желание поддержать.

Не верю.

Не хочу жалости.

Пускаю коня галопом вниз с холма в сторону побоища. Эрт скачет следом, пытаясь остановить, кричит что-то вдогонку, но меня оглушают шум ветра и удары собственного сердца. Страх колкими иглами впивается в тело, а слезы застилают глаза.

Жуткий дым кострищ и металлический запах крови ударяет в ноздри, когда я влетаю на коне между рядами окровавленных, утомленных битвой воинов. Они утомленно бредут в сторону лагеря. Я знаю, что нужно немедленно прислать помощь, но все мысли заняты только им – моим мужем.

Выискиваю его глазами и понукаю лошадь, двигаясь дальше.

Где же ты, Рэй?

Лошадь бредет между тел убитых, и я осознаю, насколько чудовищна война. Уродлива.

Встречные воины провожают меня потухшими взглядами. Проносится мимо конница. Я соскальзываю со спины лошади и замираю, стоя в эпицентре этого чудовищного побоища.

– Ваше высочество, – Эрт тоже спешивается.

Он стоит за моей спиной, не смея прикоснуться ко мне, чтобы утешить.

– Вернитесь в лагерь, – говорю я надтреснутым глухим голосом. – Нужно обеспечить подвоз раненных.

– Ваше высочество…

– Я справлюсь, – говорю ему. – Я должна найти своего мужа.

Молчание.

Поворачиваюсь, глядя на Эрта. На его губах замирает легкая, слегка безумная улыбка. Он смотрит куда-то в сторону.

– Это не понадобится.

Прослеживаю этот взгляд, и в груди все обмирает – над землей поднимается знамя Уилберга.

Глава 43

Мое сердце сжимается от тревоги.

Жив ли он?

Ничего не имеет значения, кроме этого вопроса, бьющегося в висках, словно молот. Я не слушаю Эрта, срываюсь с места и бегу в сторону, где развевается знамя. Холодный ветер забирается в волосы, треплет их, белокурыми жгутами откидывая на спину. Тяжелый теплый плащ сковывает движения, и я, не раздумывая, сбрасываю его с плеч. Мое пышное голубое платье на контрасте с черными одеждами солдат, с окровавленными щитами, копьями и стрелами, воткнутыми в землю, кажется вырванным из сказки про принцесс. Вот только моя сказка слишком реалистичная…

Передо мной стеной стоят воины Эсмара, и я протискиваюсь сквозь них, пока меня не останавливает хватка за локоть. Вскидываю взгляд – на меня взирают серые мрачные глаза Денвера. Мужчина весь в крови: своей, чужой – неясно. Алые брызги заляпали даже его лицо.

Он не пускает меня пройти дальше.

– Не мешайте ему, – рычит он.

Не мешать?

Воины впереди расступаются и я, наконец, замираю, словно пораженная ударом молнии, – застывает и дыхание в легких, кислород моментально выжигает чертов страх, точно газ от вспыхнувшей спички.

Мечи с лязгом скрещиваются, едва не высекая искры. Два противника – уставшие, грязные, окровавленные – рубились, как два варвара. Оба израненные настолько, что лишь упрямство держало их на ногах. Сколько они уже бьются вот так? Меня потрясают хриплые выдохи при замахе, скрежет зубов, массивные рубящие удары стали.

Генерал одной армии и император враждующего государства, они оба покрыты порезами, их дыхание вырывается из груди хриплыми, прерывистыми стонами. Хейден с трудом удерживает меч и скрежещет зубами. Реиган не дает ему ни секунду покоя.

Удары следуют один за другим: звон металла эхом разносится по долине. Оружие дрожит в руках, даже крошечный шаг вперед дается противникам с усилием. Тут уже нет места тактике – лишь дикая борьба за жизнь. Они рубят неистово, будто вкладывают в эти мгновения всю затаённую друг к другу ненависть.

И меня пронзает нечеловеческий страх, когда меч Хейдена разрезает дублет и рассекает плечо Реигана, вырывая из груди последнего лишь короткий шипящий стон.

– Пожалуйста… – непонятно кого молю я.

Цепенею, потому что Реиган безмолвно вздрагивает, когда меч глубоко прорезает его бок.

Дергаюсь, но Денвер напрягается, сжимая руку на моем предплечье. Его дыхание углубляется, а глаза стекленеют. Он смотрит за схваткой безотрывно. Он не был сентиментальным – Денвер монстр, способный на самую лютую жестокость, но Реигану он предан и любит его, словно брата. Я вижу, как бьется жилка на шее Гийома, а кадык нервно дергается.

– Пожалуйста… – моя мольба тонет в грохоте грома.

В небе сверкает молния. Тучи сгущаются.

Кровь императора Эсмара потоком льет на землю, но он не останавливается. Напротив – делает рывок, намереваясь нанести ответный удар.

– Его рука… – тихо шипит Гийом. – Он не сможет сделать замах…

Хейден избегает удара и сразу бьет в ответ, резко поддаваясь вперед. Пот ручьями течет по его лбу. Зубы стиснуты, а губы поджаты. Берк рычит, пронзая Рэя в плечо, и тот падает на колени.

Мир меркнет перед моими глазами.

Хватка Денвера становится мягче, он успокаивающе прижимает меня к себе. Дрожит. Гийом – этот суровый, совершенно бессердечный человек – дрожит, как мальчишка.

Берк делает шаг вперед, вновь замахиваясь. На секунду я вижу в его глазах искру торжества. Меч с хлестким звуком прорезает воздух, обрушиваясь на Реигана. Я не успеваю вскрикнуть – в отчаянном рывке Рэй хватает меч за лезвие. Острая сталь разрубает его перчатку и режет ладонь. Алая кровь течет вниз по увитому венами запястью, стекая каплями на землю. Губы Хейдена кривятся в зверином оскале.

Соперники глядят в глаза друг друга.

Реиган рычит от боли. Оскалившись, он рывком вгоняет свой меч в живот Хейдена. Над полем проносится отчаянный крик последнего. Лезвие с влажным звуком проходит насквозь. Хейден замирает. Его взгляд вскидывается к небу, которое медленно наполняется грозовой чернотой, словно угасая вместе с ним.

Берк падает на спину, а Реиган стоит на коленях и тяжело дышит. Он опирается на меч и опускает голову. Черные, мокрые от пота и крови волосы скрывают его лицо.

И я больше не могу быть в стороне. Вырываюсь из рук Денвера, впрочем, он уже не держит, бегу со всех ног и бросаюсь к Рэю, подхватывая его за талию ровно в тот момент, когда он начинает падать.

Мы стоим на коленях друг перед другом, и я задыхаюсь. Боюсь разжать руки и отпустить, будто пока держу, он будет жить.

– Я люблю тебя, Рэй, – шепчу ему. – Люблю.

Его взгляд