Я вздрогнула. Маг так с легкостью готов убить пять девушек?

Наверное, что-то отразилось на моем лице, потому что спанец внезапно хищно улыбнулся.

— Только моя страна имеет значение, мадемуазель. Какое мне дело, до глупых девиц?

Я сжала губы. При всем ужасе произнесенного, я могла понять спанца. Родина — она достойна любой цены. Только я предпочитала платить эту цену сама, а вот месье Сезар, похоже, оплачивал векселя судьбы за чужой счет.

Только что делать мне? Если передо мной нерешаемая загадка? Я в любом случае погублю Франкию! Даже если признаюсь, поверит ли мне месье Сезар? Конечно, у него есть тот волшебный перстень, но… что если де Грамон совсем рядом?

Да! Я струсила! Но ведь речь уже не только о моей жизни, но и о бессмертии древнего васконского рода!

— Так что, мадемуазель, ваш ответ?

Я зло посмотрела на мага. Он же знал, что просто не может быть ничего, кроме согласия. Антуан, словно почувствовав что-то, дернулся в моих руках.

— Я так и думал, мадемуазель, — удовлетворенно кивнул месье Сезар.

— Безусловно нам потребуется время, — хрипло сказала, отводя глаза, — до ночи еще далеко, я бы хотела побыть с братом.

— До ночи? — удивился спанец.

— Но ведь свадьбы и… нужна темнота? — полуспросила-полупояснила я, чувствуя, как щекам становится жарко.

Спанский принц встрепенулся, впервые за все время разговора, и с интереом посмотрел на меня, скрывая усмешку. Будто я сказала что-то смешное!

— О! Нет, мадемуазель, излишне.

— Но как?!

Я возмущенно вскинулась. Все знают, что сначала идет свадебный обряд, потом пир до самой полуночи, а затем молодые удаляются в спальню. А до вечера месье де Грамон успеет найти нас!

— Молча, — отрезал спанец, — мы проведем обряд сразу как доставят последнюю девушку в замок. Но, так и быть, можете поговорить с братом, пока идут приготовления.

Я облизнула пересохшие губы. Неужели я в любом случае погублю свою страну?!

* * *

Месье де Грамон шел по следу: тонкому аромату эмоций мадемуазель Эвон, разлитому в воздухе. Легкое беспокойство, нотки страха, а еще удивительной силы вера. Во что ты веришь, дитя? След был едва различим, но оно и к лучшему. Что стало бы, прочти васконку прочли менталисты спанцев — страшно представить. Даже удивительно, что девушка до сих пор сдерживалась и ни разу не отпустила дар на свободу. Поразительное чувство самоконтроля! Это сейчас только на руку, тем более что непонятно, как поступят спанцы, если поймут, что мадемуазель Эвон, совсем не та, за кого себя выдает.

Впрочем, был еще один человек, который словно ступал по натянутой струне — от своего сердца, к сердцу васконки.

Ноэль.

Порядком потрепанный после встречи с инквизиторами, на которых юный некромант обратил не больше внимания, чем на куст малины. Царапина на скуле? Ну не беда, а мы вам ветку потопчем!

Де Грамон видел такое впервые. У него волосы на голове, казалось, зашевелились, когда в «бой» вступил племянник.

Даже Гай отступил, хотя и был старше Ноэля на добрых восемь лет, отучился в Высшем Университете, имел обширную практику и встречался до этого с спанцами на полях Окрайны. Или может потому и отсутпил? Знал как на их братство действуют печати врагов. Вытягивают всю душу, все то, что связывает с Богиней, оставляя лишь оболочку.

Да сам де Грамон, что уж таить, не особо спешил вступать в схватку с фанатиками, на которых почти не действует его собственный дар. Им же все равно — умирать или жить, а менталисту еще мадемуазель Эвон спасать. Нет, стоило обдумать все хорошенько и ударить, все равно инквизиторы не дистанционники, издалека огненными шарами не закидают.

Но Ноэль!

Когда в лесу разом потемнело, а с верхушек деревьев сорвались все местные птицы, отчаянно галдя, месье де Грамон только заозирался, выискивая опасность. Но менталист и предположить не мог, что причиной переполоха стал студент-недоучка. И вот же… силы хватило!

Все окрестные души (а по скромному разумению цепного пса — это были именно души, насильно выдернутые из царства мертвых), стягивались к Ноэлю, жадно лизая ноги испуганного коня. Потустороннего становилось все больше, что ощутимо давило на нервы, а некроманты из университета подтягивались все ближе к своему предводителю, беря юношу в плотное кольцо. А потом разом пропали все звуки, даже вспугнутые птицы будто замерли, опасаясь вызвать гнев мага, а студенты ощерились словно дикие звери. Мальчишки разом стянули платки и приготовились.

Считалось, что одолеть боевую пятерку инквизиторов, подготовленных, с начерченной и напитанной силой пентаграммой — один на один практически невозможно. И уж точно данная задача не по силам студентам-недоучкам. Но что Ноэлю на слухи? Мальчик просто призвали силу и свою Богиню. И… все просто кончилось. Сорвались птицы с верхушек деревьев, налетев на спанцев, колыхнулся ветер, тьма уверенно поползла к светящимся линиям на земле, чтобы схлынув, оставить на траве изломанные тела самоуверенных вражеских магов и пустые бороздки от некогда могущественной пентаграммы.

«Нет, однозначно, Ноэля надо привязать к короне. Крепче крепкого!» — подумал де Грамон, пораженно разглядывая племянника. Такая сила! Разве доступна она живому существу?

Кто-то бы назвал де Грамона расчетливым, но мужчина был уверен, что жизнь каждого в Франкии принадлежит стране. А сильное единое государство возможно только при выдающемся монархе и не менее могущественных людях у трона. Лояльно настроенных людях! Больше никаких спанских шпионов рядом с королем.

А что можно пообещать Ноэлю, чтобы он горой встал перед Жаном-Батистом?

Де Грамон улыбнулся. Кажется, он знает…

*-*-*

Антуан, сжавшись в кресле, следил за тем, как я хожу из угла в угол крошечной комнатки. Брат даже не пытался отвлечь меня разговорами, словно понимая, что мне сейчас нужна тишина.

Что делать?!

Я сама себя загнала в волчью ловушку, из которой не выбраться. Больше того, в эту же яму я, по глупости своей, столкнула и всю Франкию. Ну или уже почти готова столкнуть: нашему куполу осталось существовать всего несколько часов, пока везут последнюю жертву в замок.

А что решит народ в преддверии смуты, когда исчезнет многовековая защита? Определенно, что франкийский монарх прогневал богов и решение неба однозначно — открыть доступ спанским войскам. Крестьяне глупые и суеверные. Им на фоне отсутствия купола расскажут любую сказку про то, что Луи Первый предал сестру и теперь час расплаты настал: Франкия несет заслуженное наказание. Страна будет сдана в рекордные сроки фактически без боя! Да, армия у нас есть, но по слухам войска совсем немного, да и львиная доля тех же васконских полков сейчас на границе с Окрайной — защищают союзника от спанцев с их «священной» войной.