В декабре 1920 года против Колесникова выдвинулись войска Южной группы, которую возглавил воронежский губвоенком. Однако большевистские вожди не владели информацией, не представляли масштабов восстания, считая, что на территории района действуют небольшие разрозненные отряды. Губвоенком, глава Воронежской губЧК, председатель Богучарского губвоенкомата, начальник штаба войск особого назначения с небольшим карательным отрядом и «походным» трибуналом направились в Старую Калитву. Но ночью дом на краю села, где заночевали прибывшие начальники, был окружен повстанцами, а утром после непродолжительной перестрелки коммунистический отряд уничтожили. Впоследствии на этом месте установили стелу в память о погибших коммунистах.

В район восстания из Крыма были переброшены стрелковые и кавалерийские части Южного фронта, которые при поддержке бронепоездов нанесли повстанцам поражение в бою 26 декабря 1920 года. Однако уже на следующий день отряд Колесникова и атамана Каменюка захватил украинский городок Старобельск, разгромив его гарнизон в 350 бойцов. 28 декабря была атакована станция Сватово, где Колесникову удалось захватить артбазу Красной армии и большое количество патронов.

В начале 1921 года «армия» Колесникова взяла под контроль практически всю сельскую часть Воронежской губернии. По данным чекистов, в целом на ее территории действовало 165 крупных отрядов повстанцев, насчитывавших до 50 тысяч человек.

Озабоченный и раздраженный, Ленин отправил записку губернскому комитету РКП(б) с требованием «принять все меры к ликвидации восстания Колесникова в связи с угрозой захвата губернского города Воронеж». В район восстания были направлены эшелоны с тремя полками, но разгромить или локализовать восстание тогда не удалось.

Отдельные отряды Колесникова «разбрелись» по Орловской, Воронежской, Тамбовской, Донецкой, Ростовской, Харьковской губерниям. В феврале–марте 1921 года бои на повстанческом фронте шли с переменным успехом. Несколько раз Колесников уходил в Тамбовскую губернию, но, не желая подчиняться руководству атамана Антонова, возвращался обратно.

9 февраля повстанцы захватили Россошь. Через два дня отряды Колесникова потерпели серьезное поражение у станции Лиски, после чего снова направились на Тамбовщину. 20 февраля Колесников на несколько часов занял Новохоперск. 25 февраля его отряд (1 тысяча конницы, 500 бойцов пехоты, 10 пулеметов) вышел из-под Богучар на соединение с Антоновым, а на следующий день на станции Терновка разгромил крупную часть красных, взяв в плен до 800 красноармейцев.

Вскоре отряд Колесникова, причем под красным знаменем, неожиданно атаковал Воронеж. На несколько часов повстанцы захватили окраины города и тюрьму. Но в этот момент атаман начал вести переговоры по телефону с начальником 10-й дивизии Кауфельдтом о возможных условиях сдачи повстанцев и амнистии. Весной 1921 года в Воронежскую губернию были переброшены крупные соединения Красной армии, из которых была создана Подвижная группа для борьбы с бандитизмом. Эта группа разгромила ядро повстанческой «армии» Колесникова, после чего одна часть повстанцев ушла к Махно, другая — к Антонову.

Незадолго до этого чекисты внедрили в штаб Колесникова своего агента — красивую двадцатилетнюю чекистку Екатерину Вереникину. Под видом жены погибшего от рук красных эсера она прибыла к Колесникову. Атаман был очарован девушкой и, на свою беду, дал ей работу при штабе повстанцев. Вскоре благодаря информации Вереникиной был уничтожен лучший Старокалитвенский полк повстанцев, вышедший на линию артиллерийского и пулеметного огня красных. В бою погиб командир полка, брат атамана Колесникова Григорий. Тогда красным удалось захватить канценлярию и архив частей Колесникова.

В начале апреля того же 1921 года отряд Колесникова был разбит в Тамбовской губернии «летучими» формированиями красных. После этих поражений отряд, разбившись на три части, ушел в Воронежскую губернию, где, вновь соединившись, представлял значительную силу числом в 1500 бойцов. Но в конце апреля в бою у села Дерезоватое Воронежской области Александр Колесников был убит. По другой версии, он погиб через две недели — 12 мая, когда в районе Коротояка его отряд принял бой против «Подвижной группы» из трех кавалерийских полков, стрелкового батальона и батареи.

По объявленной советской властью амнистии после гибели Колесникова сдалось до тысячи его бойцов, еще около двух тысяч повстанцев рассеялись по Острогожскому и Богучарскому уездам, создав мелкие подвижные отряды. В июне 1921 года в чекистских сводках фигурировали сведения о «банде Колесникова» в составе тысячи сабель при 13 пулеметах, действовавшей в районе Луганска. Возможно, атаманом этого отряда был Каменюк. В июле 1921 года остатки «банды Колесникова» под командованием некоего Лухачева вернулись из Украины в Воронежскую губернию, где продолжили борьбу до октября 1921 года, пока не исчезли окончательно в круговороте братоубийственной войны...

* * *

Член Кавбюро ЦК РКП(б) А. Белобородов писал: «Единственно правильной мерой для Северного Кавказа... является оккупация этого района советскими войсками... Донская область является одной из баз контрреволюции... Нужно вычистить железной рукой. Армия разложена, и в случае восстания Советская власть на Дону — да, пожалуй, и во всем крае, — не будет иметь достаточной надежной вооруженной силы, что и подтверждают факты перехода к бандам целых войсковых частей».

Большевики спешно создавали отряды по борьбе с повстанцами из бывших красных партизан, передавали полномочия советов президиумам, вводили систему заложников и карательных отрядов: «В отношении станиц и деревень, упорно, активно содействующих бандам и неисправимо контрреволюционным, необходимо после исчерпания всех указанных мер применять меры карательные вплоть до полного уничтожения станицы или села и массовых расстрелов». В мае 1921 года тем же бюро был разослан приказ: арестовывать и представлять в ревком «заложников из всех имеющих семей бандитов по два человека с семьи». Дезертирам нужно было в трехдневный срок явиться в регистркомы, в противном случае «дезертир и глава семейства будут на месте расстреливаться».

По Саратовской губернии и по Дону в те дни ходил лихой атаман Кирилл (Константин) Тимофеевич Вакулин. Он был активным участником революции, коммунистом с 1918 года, успешным красным командиром, кавалером ордена Красного Знамени. В годы гражданской служил командиром 203-го полка пехоты 23-й дивизии Филиппа Миронова. Вместе с Мироновым Вакулин участвовал в антибольшевистском мятеже красного казачьего корпуса под Саранском в августе–сентябре 1919-го. В 1920 году Вакулин был понижен в должности — служил командиром караульного батальона Усть-Медведицкого окружного военкомата на Дону.

Вечером 17 декабря 1920 года бойцы батальона Кирилла Вакулина подняли восстание. Причиной стал приказ о привлечении красноармейцев к карательным акциям по продразверстке. К 11 часам ночи восставшие захватили Михайловку, разгромив ревтрибунал 4-го отдела войск Донской области, управления милиции и уголовного розыска, окружной финотдел. В мятежный батальон влились освобожденные из тюрем заключенные, часть местных милиционеров, дезертиры, скрывавшиеся в окрестных лесах от облав. Повстанцы Вакулина именовали себя «махновцами», «мироновцами» и «буденновцами». В тюрьме оказались большевики и советские работники, часть которых восставшие расстреляли (зампредревтрибунала, военкома батальона). Отряд Вакулина в январе 1921 года увеличился с 500 до 1500 бойцов при двух орудиях. Первыми операциями восставших были захват поезда советов с делегатами Всероссийского съезда и 40 миллионами рублей.