– Плавал? – переспросила она удивленно. – Разве джинны плавают?

Ему стало неловко.

– Это обычай Аяанле, – пробурчал он и схватил с кафельного берега канала аккуратно сложенную шаль. – Не отвернешься?

Нари закатила глаза и отвернулась. На солнечной лужайке был расстелен плетеный коврик, на котором лежали книги, листы с записями и угольный карандаш.

Она услышала плеск – он вышел из воды и промаршировал мимо нее к коврику. Шаль была обернута вокруг его торса с таким тщанием, с каким скромницы-невесты прикрывают свои волосы. С промокшего набедренника капала вода.

Ализейд взял с ковра шапочку и нахлобучил на мокрые волосы.

– Что ты здесь делаешь? – пожелал он знать. – Тебя мой отец прислал?

С какой стати королю посылать меня к тебе? Нари не стала задавать этот вопрос. Ей совсем не хотелось продолжать диалог с заносчивым принцем Кахтани.

– Это неважно. Я уже ухожу…

Она осеклась, когда ее взгляд остановился на открытой книге, лежащей на ковре. Полстраницы занимала иллюстрация: стилизованное крыло шеду, пересеченное стрелой с острым наконечником.

Метка Афшина.

Нари стремительно бросилась к книге. Но Ализейд обогнал ее и схватил книгу с ковра. Тогда Нари забрала другую книгу и увернулась, когда принц потянулся к ней.

– Верни!

Она вынырнула у него из-под руки и быстро пролистала книгу в поисках картинок. На одной странице она наткнулась на серию фигур: шесть джиннов стояли с обнаженными руками, демонстрируя черные татуировки, спиралью вьющиеся по руке от запястья и у некоторых доходящие до самого плеча. Узор состоял из коротких черточек, похожих на перекладины в лестнице без шестков.

Точь-в-точь как у Дары.

Нари раньше не задумывалась всерьез о его татуировках, полагая, что это как-то связано с его родословной. Но глядя на эту иллюстрацию, она покрылась мурашками от страха. Нарисованные фигурки, похоже, принадлежали к разным племенам, и у всех на лицах были написаны адские муки. Одна женщина воздела глаза к невидимому небу, вытянув руки и открыв рот в беззвучном крике.

Воспользовавшись ее замешательством, Ализейд отобрал книгу.

– Интересные у тебя тут книжки, – бросила она язвительно. – Что это? Эти фигуры… что за метки у них на руках?

– А ты не знаешь?

Она отрицательно покачала головой, и у него на лице промелькнуло мрачное выражение, но он не стал ничего ей объяснять. Он сунул книги под мышку и сказал:

– Это неважно. Пойдем, я отведу тебя в лазарет.

Нари не сошла с места.

– Что это за метки? – повторила она.

Ализейд помедлил, разглядывая ее своими серыми глазами.

– Это табель, – проговорил он наконец. – Часть проклятия ифритов.

– Табель чего?

Дара соврал бы ей. Низрин уклонилась бы от ответа и сменила тему. Но Ализейд стиснул зубы и ответил:

– Жизней.

– Чьих жизней?

– Убитых ими повелителей. – Его перекосило. – Видимо, ифритам нравится видеть, как он разрастается.

Убитых ими повелителей. Нари вспомнила, сколько раз она разглядывала татуировку, обвившую руку Дары: крошечные черные полоски, тусклые в свете постоянно горящих костров. Их были сотни.

Поймав на себе пристальный взгляд принца, Нари постаралась никак не выдать своих чувств. Она видела то видение в Иераполе – она знала, что хозяин держал Дару в полном повиновении. Как можно было винить его в их смерти.

Но несмотря на зловещую историю его татуировки, Нари вдруг осознала угрозу, нависшую над ними в настоящем. Она еще раз посмотрела на книги Ализейда, и к желанию защитить Дару подмешался укол страха.

– Ты изучаешь его.

Принц даже не стал отпираться.

– Вы двое сочинили интересную историю.

Сердце ухнуло. … Что-то не сходится, Нари. На ум пришли путаные слова Дары, тайна их происхождения, которая вынудила его солгать королю и броситься в погоню за ифритами. Он сам сказал, что даже Кахтани могут не подозревать, что заблуждаются.

Теперь зато ясно, что по меньшей мере у одного из них были какие-то подозрения.

Нари прочистила горло.

– Ясно, – выдавила она, не в силах скрыть тревогу в голосе.

Ализейд опустил глаза.

– Тебе лучше уйти, – сказал он. – Твои смотрители, наверное, уже волнуются.

Ее смотрители?

– Дорогу найду сама, – отрезала Нари и развернулась, собираясь возвращаться в дебри сада.

– Погоди!

Перед ней выскочил Ализейд. В его голосе слышалась паника.

– Пожалуйста, прости меня, – выпалил он. – Не нужно было так говорить. – Он переступил с ноги на ногу. – Я поступил некрасиво… и это уже не первый раз, когда я так веду себя с тобой.

Она сощурилась.

– Я уже почти привыкла.

Он скривил губы, почти усмехнувшись.

– Пожалуйста, не привыкай. – Он положил руку на сердце. – Очень тебя прошу. Я провожу тебя через дворец. – Он посмотрел на мокрые листья, прилипшие к ее чадре. – Не стоит продираться по джунглям только потому, что я забываю о правилах приличия.

Нари обдумала предложение. Оно показалось ей искренним. К тому же оставался шанс случайно уронить его книги в горящую жаровню, которые у джиннов были повсюду.

– Хорошо.

Он кивнул на дворцовую стену.

– Нам туда. Только я сначала переоденусь.

Они пересекли лужайку, прошли мимо каменной беседки, выходящей на стену, а оттуда по открытой балюстраде в невзрачную комнату размером даже меньше ее спальни. Одну стену целиком занимали книжные полки, а в остальном комната была обставлена просто: молитвенная ниша, ковер и большая керамическая доска, исписанная религиозными стихами на арабском.

Принц двинулся прямиком к главному входу – огромной антикварной двери из резного тика. Он высунул голову и позвал кого-то. В ту же секунду перед ними явился гвардеец и молча встал у открытой двери.

Нари возмущенно посмотрела на принца.

– Ты что, боишься меня?

Принц разозлился.

– Нет. Но сказано, что, когда мужчина и женщина одни в закрытом помещении, их третьим спутником становится дьявол.

Она вздернула бровь, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

– Что ж, тогда примем меры предосторожности. – Она посмотрела на набедренник, с которого капала вода. – Ты не собираешься?..

Али проследил за ее взглядом, застенчиво пискнул и скрылся за шторой арочного проема, забрав с собой книги.