– Сейчас, – ответил Дом. – Приходи прямо сейчас.

Когда Бетти вошла в прихожую, она сразу почувствовала дразнящий запах приготовленного по всем правилам цыпленка. А когда Дом наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, она заметила, что от самого Дома тоже пахнет очень приятно. Кончики его длинных волос были слегка влажными, и Бетти подумала, что он недавно принял душ. В гостиной работал телевизор – показывали сериал «Главный подозреваемый». Несмотря на то, что стояла середина лета и солнце только-только начинало клониться к закату, в комнатах было по-осеннему сумрачно из-за задернутых занавесок и наклеенной на стекло защитной пленки, и на мгновение Бетти показалось, что она попала в какую-то далекую северную страну – аскетичную и холодную. Во всяком случае, мысль о том, что за этими плотными занавесками по-прежнему царят солнечный свет, суета и шумный праздник раннего вечера в Сохо, казалась ей невероятной.

– Что будешь пить? Вино? Пиво? Бузинный сироп?

– А что есть?

– Сегодня вечером я собирался приналечь на сироп… ну, после вчерашнего, но тебя это не должно останавливать.

– Отлично. Я тоже выпью сиропа.

– Уверена?

Она кивнула. На самом деле Бетти всей душой хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но разум твердил, что, когда завтра в шесть утра зазвонит будильник, она будет рада, что не последовала зову души.

– Слушай, – сказал Дом. – Я хотел бы перед тобой извиниться.

– За что?

– Вчера я вел себя неподобающим образом, и…

– Все нормально, Дом. Честное слово!

– Нет, не нормально, – убежденно возразил он. Дело в том… – Он замолчал и принялся свинчивать пробку с бутылки сиропа. – Дело в том, что, когда я выпью лишнего, я как будто возвращаюсь в прошлое и снова превращаюсь в безмозглого подростка.

– Ничего страшного, – заметила Бетти. – Мы все становимся немного другими, когда выпьем.

Дом покачал головой.

– Не совсем так. Некоторые люди в пьяном виде становятся лучше или, во всяком случае, выглядят лучше, чем они есть на самом деле. Такие люди кажутся нам веселее, счастливее, дружелюбнее, честнее, чем в своем обычном состоянии. Но есть и другие. Стоит им перебрать, и они становятся сентиментальными, слезливыми, инфантильными, склонными к самолюбованию… Совсем как я вчера.

– Ты забыл сказать – похотливыми и развратными, – добавила Бетти.

Дом страдальчески сморщился.

– Я… я действительно вел себя не по-джентльменски? – спросил он.

– А кто при прощании ущипнул меня за зад?

– Какой кошмар! Прости меня, Бетти, я – идиот. Развратный кретин самой высшей пробы. – Он вздохнул и некоторое время смотрел в пол. – В общем, прости меня, пожалуйста. Надеюсь, после вчерашнего безобразия ты не откажешься общаться со мной трезвым? Кстати, ты любишь сладкий картофель? – Он поднял голову и посмотрел на нее почти умоляюще.

«Кстати?.. Почему – кстати?» – подумала Бетти, но кивнула.

– Да, я люблю сладкий картофель.

– Вот и славно, – обрадовался Дом. – За несколько лет жизни с этой моей шизанутой вегетарианкой из Калифорнии я приобрел только одну полезную привычку, и эта привычка – любовь к сладкому картофелю. Я его просто обожаю!

И он бросился накрывать на стол. Пока Бетти, сидя на удобном мягком стуле, потягивала разведенный водой бузинный сироп и ела из глубокой миски чипсы «Кеттл», Дом достал из буфета толстую свечу, поставил в центр стола и зажег.

– Что бы ты хотела послушать? – спросил он, подойдя к полке с компакт-дисками. – Только не надо мне говорить, что «Стену»… Быть может, я и не помню, как ущипнул тебя за зад, зато я не забыл, что моя «Стена» тебе не нравится.

Бетти рассмеялась.

– Извини, что я тебе об этом сказала, но ты… слишком напрашивался на комплименты твоему музыкальному таланту! Нужно было тебя немного остудить.

– Сказала – и молодец. Если бы ты только знала, как меня достали все эти подхалимы и льстецы! Получить честный ответ порой даже приятно. Как ты относишься к рэгги? – Вынув из вращающейся стойки компакт-диск, он помахал им в воздухе, и Бетти кивнула. Через минуту зазвучали первые аккорды знойной ямайской музыки, и Бетти почувствовала, как напряжение прошедшего дня понемногу отпускает.

– Ну, как прошел твой первый рабочий день? – поинтересовался Дом.

Она рассмеялась.

– Я думаю, после того, как ты подслушал мой телефонный разговор, основное ты знаешь.

Он рассмеялся.

– Я тебя просто подкалывал. На самом деле я не слышал ни слова из того, что́ ты говорила. Честно. – Он зажег газ под сковородкой с водой и достал из холодильника пакет зеленой фасоли.

– Неплохо прошел, – медленно ответила она. – Конечно, хлопот хватало, но в целом…

Дом кивнул.

– Ладно, подожду недельку и задам тебе тот же вопрос – посмотрим, что́ ты тогда запоешь. Имей в виду, ни одна няня не продержалась у нас дольше четырех месяцев.

– Почему же ты не предупредил меня раньше?! – возмущенно воскликнула Бетти. – Твои дети мне понравились с самого начала, но если ни одна няня не смогла…

– Дети тут ни при чем, – перебил Дом.

– Значит, дело в Эйми?

– Да. – Дом кивнул и добавил сквозь зубы: – Характер у нее не сахар…

Бетти задумчиво покачала головой.

– На мой взгляд, Эйми не такая уж и… не такая уж и строгая.

– Не такая стерва, ты хотела сказать, – поправил Дом. – Ничего, подожди немного, Эйми еще себя покажет. – И, вооружившись ножницами, он принялся срезать кончики фасолевых стручков, чем сразу напомнил ей Донни, который с таким же сосредоточенным видом резал на полоски газету.

– Да нет, мне она показалась совершенно нормальной! – рассмеялась Бетти.

– Я думаю, это только потому, что ты не настоящая няня.

– Почему это я не настоящая?

– Я имел в виду – раньше ты ничем подобным не занималась, и тебе не с чем сравнивать. Ты не видела других детей и других мамаш… В этом отношении ты – чистый лист. – Дом улыбнулся. – А уж Эйми постарается вести себя с тобой наилучшим образом… во всяком случае – в первое время.

Бетти пожала плечами.

– Быть может, ты и прав. В конце концов, я проработала у нее всего один день, так что мне трудно судить, какова она на самом деле. Я, конечно, буду стараться, но если через четыре месяца меня выгонят, я не особенно расстроюсь. В конце концов, я приехала сюда не для того, чтобы работать няней.

Дом бросил на нее быстрый взгляд.

– А для чего ты приехала в Лондон?

– Чтобы увидать живую королеву.

Он рассмеялся.