«Если бы только семь…» — мелькнуло в голове у Олега.

— Происки Чужих, — развел руками Светлов. — На «Ковчеге» под видом одного из нас летел монстр, Чужой — он убил несколько человек. Я понимаю, в это трудно поверить…

— Отчего же? — невозмутимо пожал плечами Эдвард. — На нашем корабле одно время тоже присутствовал Чужой. Правда, он никого не убивал — лишь склонял нас к коллективному самоубийству.

— Безуспешно? Склонял — безуспешно? — тут же спросил Олег.

— Разумеется — раз мы сейчас здесь с вами разговариваем.

— Ясно, — кивнул Светлов. — А что стало с вашим монстром потом?

«Когда вы отказались проголосовать за спасение Земли», — ядовито добавил он про себя.

— Он ушел через шлюз, в космос. Ваш, разве, не так же поступил?

— Так же… — это являлось чистой правдой — в отношении сеятеля-«Тёмы». Знать о бывшем жнеце — ныне трутне — на взгляд Светлова, его собеседникам пока было необязательно.

— Поведение Чужого на борту «Ковчега» осталось для нас загадкой, — впервые за время встречи подал голос Уильям, сосед Эдварда слева — коротко стриженый коренастый паренек, выглядевший младше своих товарищей по крайней мере на пару-тройку лет. — Мы предполагаем, что это был некий тест, которого мы, к сожалению, не поняли.

— Так и было, — не сдержался Олег. — Попытавшись взорвать корабль, вы тем самым дали бы Земле шанс уцелеть!

«Такая вот проверка на вшивость», — хотел добавить он, но понял, что не знает, как это сказать по-английски.

— Взорвать корабль? — искренне удивился Уильям. — Нет, об этом речи не шло! Нам предлагалось повернуть назад, на гибнущую Землю. Якобы это действительно как-то могло помочь планете, но аргументы Чужого были путаны и неубедительны…

— Так или иначе, сейчас мы снова стоим перед выбором, — почти перебил товарища Эдвард. — То, что инопланетяне дали нам энергии всего на девять лет — это неспроста. Возможно, они просто ждут, как мы поступим. Располземся по углам и со временем неизбежно одичаем, или объединимся и общими усилиями сохраним цивилизацию. Мы думаем, что нам надо продержаться по крайней мере тридцать лет — Чужие просто зациклены на этом числе. Если справимся — оправдаем их ожидания, и тогда, не исключено, перейдем на новый уровень!

— Про контрольные тридцать лет — это просто ваша догадка, или у вас есть серьезные основания так думать? — спросил Олег. Мысль о новом тесте показалась ему небезынтересной.

— Догадка, основанная на кое-каких оговорках Чужого и общей логике происходящего — если, конечно, во всем этом абсурде есть какая-то логика, — заявил Оскар. — В любом случае, даже если наше предположение ошибочно, тридцать лет с энергией — лучше, чем жалкие девять.

— Вот с этим не поспоришь, — согласился Светлов.

— Альянс планируется сделать открытым для всех желающих — вы увидите это в проекте Меморандума, — снова заговорил Эдвард. — Всего «Ковчегов» было девять, значит, потенциально у нас есть целых восемьдесят лет цивилизации. Но для начала нужно наскрести хотя бы тридцать. Это четыре «Ковчега» минимум. Лондон выступил с инициативой, Нью-Йорк согласен, Пекин пока думает, дело за Москвой, — сделал он жест в сторону своих русских собеседников. — Вместе у нас будет тридцать шесть батарей — то есть, тридцать шесть лет.

«Увы, только двадцать девять, с нашими-то двумя, — вздохнул про себя Олег. — Но зато, в придачу, огневая мощь двух карабинов. И бонусом — Чужая…»

— У вас остались к нам вопросы, или сперва предпочтете изучить проект Меморандума? — осведомился тем временем у него Эдвард.

— Думаю, сначала мне стоит это прочитать, — осторожно, словно боясь обжечься, положил Светлов ладонь на стопку «страниц» на столе. — Но один вопрос все же есть. Точнее, просьба. Нельзя ли выдать кольцо нашему товарищу, Игорю Палиенко? Или переселить его к нам на второй этаж? — мнение на этот счет самого Игоря он помнил, но все же решил попытаться: а вдруг?

— К сожалению, данный вопрос находится в исключительной компетенции капитана, — по-своему изящно обставил отказ англичанин. — Вы сможете обратиться к Райли, когда он вернется в форт.

— Непременно так и поступлю, — кивнул Олег.

— В таком случае, если иных вопросов или просьб нет, позвольте проводить вас в ваши комнаты, — поднялся со стула Эдвард. Оба его товарища тоже встали на ноги.

Взяв в охапку проект Меморандума, последовал их примеру и Светлов.

Планета Новая Земля, форт Виктория, двадцать первый день в новом мире

«Мы, люди планеты Земля, прибывшие на эвакуационных «Ковчегах» на планету, призванную стать нашей новой Родиной, представители различных исторически сложившихся народов и государств, в том числе, но не исключительно: Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Соединенных Штатов Америки, Китайской Народной Республики, Российской Федерации, а равно иных, которые могут быть поименованы в дополнениях и приложениях к настоящему Меморандуму, исходя из той самоочевидной истины, что все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах, наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства;

не признавая ни за одним из «Ковчегов» в ущерб прочим эвакуационным кораблям приоритета в правах на новый мир как в целом, так и в любой его части — вне зависимости от очередности посадки на планету и фактического места таковой посадки;

руководствуясь желанием оставить позади все распри, конфликты и вражду, разделявшие земные нации в прошлом, а равно не допустить возникновения таковых в новом мире;

в целях сбережения достижений многовековой земной цивилизации и благ, дарованных нам при эвакуации;

а равно стремясь установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, объединить усилия в противостоянии с природными и иными угрозами, содействовать всеобщему благоденствию и закрепить неотчуждаемые права и свободы за нами и потомством нашим в лице должным образом уполномоченных представителей подписываем настоящий Меморандум и провозглашаем его для всеобщего сведения…»

Это была всего лишь «коротенькая» преамбула, декларативная вводная часть учредительного документа будущего Альянса, но на перевод ее Олег с Галей убили более часа. Для записи русского текста использовали привычно позаимствованные в туалете салфетки, нумеруя заполненные и складывая на столе стопочкой. На преамбулу их ушло пять штук — в оригинале та занимала ровно один тканевый «лист». Один из двадцати трех — Светлов не поленился их пересчитать. Впрочем, как заверял в рубке Эдвард, времени у них впереди было достаточно.

Вообще-то, с письменными английскими текстами дело у Олега всегда складывалось гораздо лучше, чем с восприятием речи на слух, но переводить, не имея под рукой словаря, было весьма непросто. К тому же, человек, составлявший проект Меморандума, явно не был каллиграфом — буквы у него плясали, кривлялись и временами «Ь» была неотличима от «п», а «#» от «d». Пару слов Олег с Галей в итоге так и не сумели расшифровать, тупо пропустив — пока, в преамбуле, большой бедой это не грозило, но дальше, когда, наконец, пойдет конкретика, поступать так будет уже недопустимо…