– Задавайте, – даже не задумавшись, кивнула Дисси.

Два вопроса она отыграла и могла теперь позволить себе быть великодушной и щедрой.

– С кем мы имеем честь торговаться?

Дисси не стала поднимать взгляд на Сема, чтобы проверить по выражению его лица, не послышалась ли ей в этом вопросе еле заметная тень насмешки или подколки, сейчас задеть знахарку подобной мелочью было невозможно. Слишком хорошо она понимала, что с ними до неё никто так не разговаривал, вот и пытаются невозмутимые убийцы хоть немного возместить своё поражение.

– Я – королева Изагора, – просто ответила Дисси.

В этот раз ничто на лице учителя не выдало его чувств, но прежде чем задать следующий вопрос, он молчал чуть дольше предыдущего.

– А что вам сделала та эльфийка, которую вы ищете?

– Кучу гадостей, – знахарка снова отвечала мгновенно, – и мне, и моим сестрам, и моим друзьям. Вполне достаточно, чтобы мы желали с ней разобраться. Но если вы желаете знать точнее, то я объясню. И не в счет договоренных ответов, а просто потому, что добрая сегодня. Она подстроила войну эльфов с полукровками, прислала в Изагор питомца Тосшита, чтоб убить мою сестру, вторую сестру попыталась насильно выдать замуж за нелюбимого, третью сестру держит сейчас в плену.

– А как имя той вашей сестры… которую пытались выдать замуж? – обдумав ответ королевы, внимательно уставился на неё старец.

– Это уже третий вопрос… но я же сказала, что добрая сегодня. её зовут Лародель, и она моя сестра по хлебу. А после сегодняшней помолвки ещё и невеста моего пасынка.

– Хорошо, – в этот раз учитель тоже почти не раздумывал, – мы согласны сообщить вам требуемое. Заплатите вашу плату, на свой выбор.

– Мне кажется, вам будет интересно узнать, что вскоре эльфы вернутся на земли, покинутые пятьсот лет назад, – сообщила знахарка с уверенностью, для которой Первый пока не находил доказательств.

Но жене он привык верить, зная, Дисси никогда не стала бы такое говорить, не имея веских причин.

– И я могу это удостоверить, – подтверждая его соображения, спокойно сообщил Наль, снимая амулет личины, – хотя, возможно, вернутся не очень скоро и, вероятно, не все. Но лично я, Домиэсминаль, главный придворный маг повелителя Светлого леса, вернусь обязательно.

– Плата принята, вот то, что вы просили. – Старец развернул свиток, который подал ему один из сопровождающих, жестом фокусника достав из потайного кармана, – это замок в предгорьях Даллинайского хребта, почти на самой границе с Таргилом. Дорог туда нет, последние жители ближайшей деревеньки покинули свои дома почти сто лет назад.

– Спасибо, – с внезапным состраданием глянула на старца Дисси, не разумом, а интуицией догадавшись, чем заплачено за эту информацию.

– А поскольку я сегодня тоже добрый, – с внезапным лукавством глянул на королеву учитель, – то вы получите от нас подарок. В ближайшие два-три часа сюда прибудет ещё несколько моих учеников. Мы пойдём в замок Сиоленнии вместе с вами. У нас к ней тоже счёт. И ещё я хочу воспользоваться разрешением и коснуться амулета.

– Пожалуйста, – Дисси приподняла ладонью камни.

Смуглый палец осторожно коснулся тёплого сияния с невероятной нежностью, как губы возлюбленной, обвёл камень по контуру и с неохотой вернулся на стол.

– Мы готовы исполнить любую твою просьбу… в любое время, хранительница, – твёрдо пообещал старец, опуская блеснувшие непрошеной влагой глаза, – где нам подождать отправления?

– Я провожу, – сорвался с места Седьмой, но никто не стал его останавливать, кому как не Сему знать наверняка истинные чувства неожиданных сообщников.

– Как это понимать? – ошарашенно выдохнул Дьер, когда двери за гостями захлопнулись.

– Анжийту тоже вполне подходят для службы в армии, в самых важных её частях, разведке и штурмовых отрядах. – Командир начинал понимать образ мышления жены и пытался ему подражать. – Теперь можно предположить, что и их пытались склонить к служению тёмной магине. Но, как выясняется, они не поддались. А про замок тот я тоже кое-что знаю. Его построил герцог де Буйжель, одержимый идеей провести через неприступные ущелья прямой путь в Таргил. Он надеялся сказочно разбогатеть на пошлинах, но не рассчитал своих сил и коварства природы. Через десять лет у него закончились средства, и он заложил замок. А ещё через несколько лет сошедшая лавина смела большую часть проложенной им дороги. С тех пор замок несколько раз менял хозяев, я и сам не раз к нему приценялся. Но он слишком громаден, настоящая крепость, и находился в то время в страшном запустении. А последние лет двести его не продают, шли слухи, будто там поселилась община змееловов. Змей в тех горах невероятное количество. Так что предупреди воинов, когда будешь отправлять фэй. И пусть не лезут в сам замок, оставят камни где-нибудь в укромных местах неподалёку.

Второй только молча кивнул и стремительно покинул комнату. Каждая минута промедления била кнутом по его натянутым нервам, каждый миг он помнил о коварстве и жестокости существа, державшего в плену Ули. И каждую секунду казнил себя за всё, что произошло по его вине или нерешительности.

В этом помещении доминировала вонь. Застарелая, тяжёлая, невыносимая. Истошно вопящая о предшествующих ей страданиях и боли, о жутких измывательствах и жестоком равнодушии.

От мерзкого запаха куэлянка избавилась в первые же мгновенья, осторожно покопавшись в своих потайных карманах, достала крошечный фиал и чуть брызнула на рукав. Потом, посомневавшись, брызнула на одежду ещё в нескольких местах. На всякий случай. Пока её никто не обыскивал, но надеяться, что так будет и дальше, было смешно. Или легкомысленно. Хотя… от странной личности, которую девушка с большой натяжкой причислила к светлым эльфийкам, можно было ожидать чего угодно. Бросила же она её, ни о чём не расспрашивая, в грязную клетку с такими толстыми прутьями кованой решётки, что выбраться не стоило даже пытаться. И не появляется уже почти полдня.

Улидат осторожно переменила позу, полностью отбрасывать версию, что за ней наблюдают, не стоит, и начала внимательно изучать другую половину огромного зала. Явно строившегося с расчётом на многолюдные балы и празднества. Всё здесь говорило о непомерных амбициях первого хозяина замка и об их жестоком крушении. Вычурная резьба колонн, поддерживающих высокие своды потолка, и потемневшая, незаконченная роспись на стенах. Изящные решётки и витражи нескольких уцелевших окон и забитые грубо отёсанными досками проёмы остальных. Ажурное литьё подсвечников и выходящие в зал дыры на уровне второго этажа. С первого взгляда понятно, что там должны были находиться галереи для музыкантов или балкончики для зрителей, но всё это так и осталось лишь на старинных чертежах.

Зато появилось не меньше трёх десятков клеток, явно не запланированных претенциозным архитектором, и каждая стоит на таком расстоянии от других, что добросить корку хлеба вряд ли получится. Если они ещё и бывают у узников, эти корки. Некоторые клетках пустовали, в других темнели подозрительные кучки мусора или чего-то намного страшнее. Но куэлянку больше всего интересовали клетки, где находились ещё живые существа. Вот только определить, кто они, в полумраке зала было невозможно. Ни по запаху, ни по виду: грязные спутанные волосы и обгоревшие обрывки одежды были у всех узников одинакового, тёмно-серого цвета.