Из тени вышла Ралли и встала рядом. Она откинула капюшон и взглянула в затянутое тучами ночное небо. Ливень ей, похоже, совершенно не мешал. В одно из деревьев ударила молния, озарив на миг черный лес во всем его гротескном уродстве. Взметнулось ослепительно-голубое пламя и быстро улеглось, оставив от дерева лишь кучку пепла. Ветви прочих деревьев заскрипели и застонали, заполняя просвет.

— Такое ощущение, будто события физически выскальзывают у меня из рук, — посетовал Конова, повернувшись спиной к деревьям и глядя на останки крепости.

Стены в нескольких местах зияли проломами, а ливень только сильнее размывал глинобитные обломки. Две пушечки-пятифунтовки, называвшиеся так по весу заряда, валялись, сбитые с лафетов, но солдаты уже занимались их починкой. Нашлась также короткая, коренастая гаубица, как выяснилось, вроде бы пригодная для стрельбы. По счастью, пушки оказались незаклепанные, а в пороховом погребе нашлось несколько бочонков сухого пороха и около тысячи снарядов. Обычная тактика требовала привести вражеские пушки в негодность, а бочонки с порохом разбить и залить водой, но тут ни того ни другого делать не стали.

Ралли выпустила густое облако дыма, тотчас развеявшееся под струями ливня.

— Тогда не пытайтесь их удержать, а не то упустите еще быстрее. — Она склонила голову набок и внимательно посмотрела на него. — Разведка выслана, караулы выставлены, мы с принцем обошли крепость, взывая к Звезде, но она почему-то не откликнулась, а крепость, уж какая ни на есть, защищена надежно. Советую вам воспользоваться случаем и хоть немного поспать. Утро вечера мудренее.

Конова невольно улыбнулся.

— Поспать… Да, я слыхал о такой штуке. Может, попозже. Сейчас надо обойти посты, а то солдаты чересчур нервничают.

Внизу блеснули штыки — это часовые обходили дозором стену деревьев. Старший сержант указал им тропу в пятидесяти ярдах от зловещего кордона, однако людям было настолько не по себе даже на таком расстоянии от черного леса, что они отходили все дальше, пока Лориан не рявкнул на них, чтобы они держались установленного маршрута. Да, вот Аркгорн подошел бы к самым деревьям, глядишь, и на коре бы что-нибудь нацарапал…

— Ничего, может, гном еще появится, — сказала Ралли.

Конова так привык, что она читает его мысли, что даже и не удивился.

— А загонять себя насмерть толку никакого. Если что-нибудь случится, я вас позову. Кроме того, от Джира ничто не укроется, — добавила она, потрепав по спине очень мокрого бенгара.

Конова вздрогнул — он и не заметил, что зверь тоже здесь. Он протянул руку погладить бенгара, но Джир только понюхал ладонь и отошел к Ралли.

— Я изменился, и он это чувствует, — вздохнул Конова, убирая руку и прижимая ее к груди.

Ралли сплюнула — впрочем, плевок тут же смыло дождем.

— Тьфу на вас! — Она развернулась к эльфу и ткнула в него сигарой, так что ему даже пришлось отступить на шаг. — Вы промокли, устали и жалеете себя! Я не намерена писать о том, что младший рыцарь, помощник командира «Железных эльфов» — жалкая размазня, которому не хватает духу справиться с малейшими трудностями. Ступайте в крепость, найдите себе уютное сухое местечко и ложитесь наконец спать!

— Это приказ? — Конова позволил себе слегка улыбнуться.

Ралли глубоко затянулась сигарой, ее кончик вспыхнул ярко-оранжевым — ливень на сигару, похоже, не действовал.

— Да, это приказ, а если не подчинитесь, то в нагрузку пинка получите. И этого своего кота шелудивого тоже забирайте, — добавила она, коленом пихая Джира в сторону собеседника.

Эльф двинулся было прочь, но остановился в нерешительности.

— Вы Висину в последнее время не видели? Я точно не знаю, но, по-моему, я должен перед ней извиниться… за что-то.

С момента их самой первой встречи Конова постоянно ощущал, как он ее разочаровывает. И это все сильнее и сильнее его тревожило.

— Извиниться? Нет, не должны. Вы поступаете так, как считаете правильным, и она, хотя с вами не согласна, знает, что вы действуете от чистого сердца. Как и она сама. Мой вам совет, — добавила Ралли, отвернувшись и глядя на реку, — идите спать! После нескольких часов отдыха все станет куда яснее.

— Приказ есть приказ. — Майор вытянулся по струнке, отдал честь и опустил голову. Ледяные струи немедленно хлынули ему за шиворот, и он поспешно выпрямился. — Пойдем, Джир, посмотрим, вдруг да найдется место, где не так мокро.

Бенгар взглянул на Ралли, но та демонстративно повернулась к обоим спиной. Джир немного подумал и зашлепал следом за Коновой, сверкая в темноте желто-зелеными глазами.

— Ну что ж, не роскошь, конечно, но тут, по крайней мере, не льет, — сказал Конова минуту спустя, заползая под опрокинутую телегу.

Правда, деревянное днище звонко грохотало под струями дождя, но пусть уж лучше по днищу лупит, чем по его собственной голове. Конова снял кивер, поправил портупею и лег. Несколько секунд спустя рядом плюхнулся Джир, привалившись к нему спиной. Конова положил руку на лохматый бок, погладил зверя.

— Знаешь, а я даже скучаю по нашей хижине у ручья, — пробормотал он напоследок и провалился в сон.

Ощущение абсолютного покоя охватило его.

«Чертова задница!»

На сей раз он во сне обернулся Морячком — по крайней мере, чувствовал себя пеликаном. В отличие от ясных, отчетливых мыслей, как в ту ночь, когда ему снился Мартимис, сейчас в голове все расплывалось, будто свет фонаря сквозь полог… или будто этот пеликан изрядно пьян.

Он снова летел — если безумное петляние по ночному небу в потоках лунного света можно назвать полетом. Страха он не испытывал. И вообще, мир казался ему замечательным местом. Он так расслабился, что начинал засыпать. Ощущение было восхитительное, теплый ветерок ласково гладил перышки… Но тут ветер сделался сильнее и холоднее. Пеликан открыл глаза — и увидел несущуюся навстречу землю. Он испуганно заорал и лихорадочно захлопал крыльями, медленно набирая высоту и стараясь не сбиться с курса. Конова заметался во сне, сердце у него отчаянно колотилось. Просто удивительно, как эта птица до сих пор жива!

Наконец он более или менее выровнялся и огляделся в поисках Ванчика. Вдали маячила летящая параллельным курсом тень, и пеликан совсем успокоился. Он раскрыл клюв и глотнул чудесного прохладного воздуха. Благодать.

Перед ним возникло дерево, он метнулся вправо. Ветви хлестали его, норовя сбить на землю. Пеликан возмущенно завопил и поднялся выше. Перед ним внезапно встало другое дерево, и он снова свернул, но на пути оказалось новое дерево. Его каким-то образом занесло в лес, и он отчаянно пытался выбраться. Вокруг повсюду шевелились черные корявые сучья. Острые как бритва листья проносились мимо, в голове эхом отдавались вопли безумной ярости. Впереди виднелся серебристый волчий дуб. Его крона простиралась во все стороны, отрезая путь к свободе. Пеликан знал, где-то внизу ждет Темная Владычица. Он сильнее захлопал крыльями и устремился в небо, чувствуя приближение чего-то огромного, древнего, исполненного злобы…