– Он ведет переговоры с Эстерадом Тиссеном, –скривила губы Шеала же Танкарвилль. – Как-то странно они пришлись другдругу по вкусу, король и шпион.

– Ты знаешь шуточки о нашей погоде, Дийкстра? О том,что в Ковире есть только две поры года…

– Зима и осень. Знаю.

– А знаешь ли ты признаки, позволяющие установить, чтов Ковире уже наступило лето?

– Нет. Какие?

– Дождь становится чуточку теплее.

– Ха-ха!

– Шутки шутками, – серьезно сказал ЭстерадТиссен, – но все более ранние и долгие зимы меня немного беспокоят. Этобыло предсказано. Ты, полагаю, читал пророчества Итлины? Там говорится, чтонастанут десятки лет непрекращающегося холода. Некоторые утверждают, что это неболее чем аллегория, но я немного побаиваюсь. В Ковире однажды уже случилисьчетыре года подряд холода, непогоды и неурожая. Если б не мощный потокпродуктов питания из Нильфгаарда, люди начали бы массами умирать от голода… Тыпредставляешь себе это?

– Честно говоря, нет.

– А я – да. Охлаждение климата может всех нас погубить.Голод – это враг, с которым чертовски трудно бороться.

Шпик задумчиво кивнул.

– Дийкстра?

– Ваше королевское величество?

– У тебя в стране уже наступил мир и покой?

– Не вполне. Но я стараюсь… установить…

– Знаю. Об этом говорят громко. Из тех, что совершилипредательство на Танедде, в живых остался только Вильгефорц.

– После смерти Йеннифэр – да. Знаешь, король, чтоЙеннифэр скончалась? Погибла в последний день августа при загадочныхобстоятельствах на пресловутой Седниной Бездне между Островами Скеллиге иполуостровом Пейкс де Мар.

– Йеннифэр из Венгерберга, – медленно проговорилЭстерад, – не была предательницей. Она не была сообщницей Вильгефорца.Если хочешь, я представлю тебе доказательства.

– Не хочу, – после недолгого молчания ответилДийкстра. – А может, захочу, но не теперь. Сейчас мне удобнее видеть в нейпредательницу.

– Понимаю. Не доверяй чародейкам, Дийкстра. ОсобенноФилиппе.

– Я никогда ей не доверял. Но мы вынужденысотрудничать. Без нее Редания погрязнет в хаосе и погибнет.

– Это верно. Но если позволишь тебе посоветовать –отпусти немного поводья. Ты знаешь, о чем я. Эшафоты и пыточные дома по всейстране, изуверства, чинимые на эльфах… И этот страшный форт Дракенборг. Я знаю,тобою руководит чувство патриотизма. Но ты оставляешь после себя сквернуюлегенду, в которой выглядишь оборотнем, лакающим невинно пролитую кровь.

– Кто-то должен это делать.

– И на ком-то это должно отыграться. Я знаю, тыпытаешься быть справедливым, но ведь ошибок не избежать, ибо избежать ихневозможно. Невозможно также остаться чистым, валяясь в крови. Знаю, ты ни разуне обидел никого ради собственного удовольствия, но кто в это поверит? В тотдень, когда удача от тебя отвернется, тебе припишут небескорыстное умерщвлениеневинных. А ложь липнет к человеку как смола.

– Знаю.

– Тебе не дадут возможности защищаться. Таким, как ты,никогда не дают шансов обелиться. Тебя вываляют в смоле… позже. Постфактум.Стерегись, Дийкстра.

– Стерегусь. Они меня не получат.

– Они получили твоего короля, Визимира. Я слышал –стилет в бок по самую гарду…

– В короля легче попасть, чем в шпиона. Меня недостанут. Никогда не достанут меня.

– И не должны. А знаешь почему, Дийкстра? Потому чтодолжна же быть, язви ее, хоть какая-то справедливость на этом свете.

И пришел день, когда они вспомнили этот разговор. Оба.Король и шпион. Дийкстра вспомнил слова Эстерада в Третогоре, когдаприслушивался к шагам убийц, приближающихся со всех сторон, по всем коридорамзамка. Эстерад вспомнил слова Дийкстры на широких ступенях мраморной лестницы,ведущей из Энсенады к Большому Каналу.

– Он мог бороться. – Затуманившиеся, невидящиеглаза Гвискара Вермуллена глядели в бездну воспоминаний. – Убийц былотолько трое, дедушка был мужчиной сильным. Он мог бороться, защищаться до тогомомента, пока не подоспела бы стража. Он мог просто-напросто убежать. Но тамбыла бабушка Зулейка. Дедушка прикрывал и защищал Зулейку, только Зулейку, осебе он не думал. Когда наконец подоспела помощь, на Зулейке не было дажецарапины. Эстерад получил больше двадцати ударов. Он умер через три часа, неприходя в сознание.

– Ты когда-нибудь читал Хорошую Книгу, Дийкстра?

– Нет, ваше королевское величество. Но знаю, что в нейнаписано.

– Представь себе, я вчера наугад раскрыл ее. Инатолкнулся на такую вот фразу: «На пути к вечности каждый будет идти по своимсобственным ступеням, неся свое собственное бремя». Что ты об этом думаешь?

– Мне пора, король Эстерад. Пришел час нестисобственное бремя.

– Ну что ж, будь здоров, шпион.

– Будь здоров, король.

От града древнего и зело славного Ассенгарда удалилися мы неменее как на шесть сотен стае к югу, аж до краю, Стоозерьем именуемого. Ежели всповерху на край оный глянуть, узреть можно неисчислимое множество озер,воистину искусною рукою в фигуры разнообразнейшие уложенных. Всредь фигур техпровожатый наш, эльф Аваллак’х, повелел таковую выискивать, коя листу трифолииподобна есть. И истинно, таковая выискалася. При том казалось, что не троица, ачетверица озер там раскинулася, ибо одно, продолговатое, с полудня на полночьтянущееся, суть якобы оного листу ножица. Озерцо это, Тарн Мира именуемое, лесомчерным околено, а у полуночного его конца башня оная таинственная вздыматьсядолжна была якобы, Башнею Ласточки именуемая, в эльфьей же речи – Tor Zireael.Однако ж поначалу не зрели мы ничего, окромя мглы единой. Уж способился я о тойбашенке эльфа Аваллак’ха запытать, однако ж сам оный эльф Аваллак’х таковыслова рек: «Надо ждать и надеяться. Надежда вернется со светом и с добрымичарами. Вглядитесь в безмер вод, там увидите посланников доброй вести.

Буйвид Бэкуйзен.

«Странствования по тропам и местам магическим»

Книга эта от первой до последней страницы есть блеф инадувательство. Руины у озера Тарн Мира исследовались неоднократно. Развалиныэти, вопреки декларации Б. Бэкуйзена, никакой магии в себе не содержат, аследовательно, не могут быть развалинами легендарной Башни Ласточки.

Ars Magica, изд. XIV