Ночью как траур черной

К Дун Дару они подкрались,

Где юна ведьмачка скрывалась.

Ночью как траур черной

Село они окружили,

Чтоб ведьмачка сбежать не сумела.

Ночью как траур черной

Врасплох млоду ведьмачку

Хотели взять – прогадали.

Не взошло еще солнце ясно,

А уж на дороге мерзлой

Тридцать убитых лежало…[1]

Песня нищих о жуткой резне, случившейся в Дун Даре в ночьСаовины

– Могу дать тебе все, что пожелаешь, – сказалаволшебница. – Богатство, власть, скипетр и славу, жизнь долгую исчастливую. Выбирай.

– Не нужны мне ни богатство, ни слава, ни власть и нискипетр, – ответствовала ведьмачка. – А хочу я, чтоб был у меня коньчерный, как ночной вихрь быстрый. Хочу, чтоб был у меня меч блескучий и острыйкак луч луны. Хочу ночью черной носиться на коне моем черном по земле, хочуразить силы Зла и Тьмы моим блескучим мечом. Вот чего я желаю.

– Дам тебе коня, коий будет чернее ночи и быстрее вихряночного, – обещала волшебница. – Дам тебе меч, что острее и ярчелунного луча будет. Но ты требуешь многого, ведьмачка, значит, и заплатитьпридется немало.

– Чем? Ведь у меня же ничего нет.

– Кровью твоею.

Флоуренс Деланной. «Сказки и Предания»

Каждому ведомо: Вселенная, как и жизнь, движется по кругу.По кругу, на ободе которого помечены восемь волшебных точек, дающих полныйоборот, или годичный цикл. Этими точками, попарно лежащими на ободе круга другнасупротив друга, являются Имбаэлк, или Почкование; Ламмас, или Созревание;Беллетэйн, или Цветение, и Саовина, или Замирание. Обозначены на том ободетакже два Солтыция, или Солнцестояния: зимнее, именуемое Мидинваэрне, и Мидаёте– летнее. Есть также два Эквинокция, или Равноночия, также Равноденствиемименуемые: Бирке – весеннее и Велен – осеннее. Даты эти делят обруч на восемьчастей – именно так в календаре эльфов делится год.

Высадившиеся на пляжах в устьях Яруги и Понтара людипривезли с собой собственный календарь, в основе которого лежит движение Луны.Календарь этот делит год на двенадцать лун, или месяцев, определяющих циклгодичной работы кмета, начиная с изготовления в январе кольев и до самогоконца, до того часа, когда мороз скует землю, превратив ее в твердь. Но хотьлюди и по-иному делили год и отсчитывали даты, тем не менее они не отринулиэльфий круг и восемь точек на его ободе. Позаимствованные из эльфьего календаряИмбаэлк и Ламмас, Саовина и Беллетэйн, оба Солнцестояния и оба Равноночия сталии у людей важными праздниками, торжественными датами, кои выделялись меж другихдат так же явно, как одиноко стоящее дерево выделяется посреди луга.

Ибо даты эти – магические.

Ни для кого не секрет, что во время этих восьми дней и ночейпрямо-таки невероятно усиливается волшебная аура. Никого не удивишь магическимифеноменами и загадочными явлениями, сопровождающими эти восемь дат, а в особенностиже Эквинокции и Солтыции. К таким феноменам все уже настолько привыкли, что ониредко кого волнуют.

Однако в тот год все было иначе.

В тот год люди, как обычно, отметили осенний Эквинокцийторжественным семейным ужином, на котором полагалось выставить как можно большеразличных плодов, собранных в уходящем году, пусть даже и понемногу каждого.Так велел обычай. Откушав и поблагодарив богиню Мелитэле за урожай, людиотправились отдыхать. И тут-то и начался кошмар.

К самой полуночи разразилась страшнейшая метель, подулубийственный ветер, в котором сквозь шум пригибаемых чуть не до земли деревьев,скрип стрех и хлопанье ставней слышался жуткий вой, крики и скулёж. Мчащиеся понебу тучи принимали самые фантастические формы, среди которых чаще всего повторялисьмчащиеся в карьер кони и единороги. Почти целый час не утихал ураган, а внаступившей после него неожиданной тишине ночь ожила трелями и хлопаньемкрыльев сотен козодоев, этих таинственных птиц, которые, если верить молве,собираются в стаи, чтобы распевать над умирающими отходную песнь. На сей разхор козодоев был так могуч и громок, словно вот-вот предстояло погибнуть всемумиру.

Козодои дикими голосами орали свой реквием, небосклонзатянули тучи, погасившие остатки лунного света. Тогда занудила страшнаябеанн’ши, вестница чьей-то скорой и дурной смерти, а по черному небу пронессяДикий Гон – табун огненнооких, развевающих лохмотьями плащей и штандартовпризраков на конских скелетах. Как и всегда, Дикий Гон собрал свой урожай, ноуже много десятилетий он не был так ужасен, как в этом году – в одном толькоНовиграде насчитали двадцать с лишним человек, пропавших бесследно.

Когда Гон промчался и тучи развеялись, люди увидели луну –на ущербе, как всегда во время Эквинокция. В ту ночь у луны был цвет крови.

У простого народа для феномена Равноночия было множествообъяснений, кстати, существенно различающихся в зависимости от спецификирегиональной демонологии. У астрологов, друидов и чародеев тоже были своиобъяснения, но в большинстве случаев ошибочные и как бы придуманные «прозапас». Мало, невероятно мало было людей, которые умели бы это явление связатьс реальными фактами.

На Островах Скеллиге, например, некоторые суеверные людивидели в удивительных явлениях предвестие Tedd Deireadh, конца света,предваряемого битвой Rag nar Roog, последней битвой Света и Тьмы. Бурный шторм,который в ночь Осеннего Солнцестояния потряс остров, верящие в приметыостровитяне сочли волной, создаваемой носом чудовищного, с бортами, выложенныминогтями трупов, драккара Нагльфар из Морхёгга, везущего армию призраков идемонов. Однако люди более просвещенные либо лучше информированные связывалибезумство небес и моря с ужасной смертью злой чародейки Йеннифэр. Третьи –совсем уж хорошо осведомленные – видели в бурлящем море знамение того, что вэтот момент умирает кто-то, в чьих жилах течет кровь королей Скеллиге и Цинтры.