– Спасибо. Ты и сам сегодня секси!

Джаспер был одет в новенькие темные джинсы, синие мокасины, белую рубашку и синий блейзер. Он зачесал волосы назад – новый образ, который подходил ему, но который мог сойти с рук только музыканту.

– Волнуешься? – поинтересовалась мать.

– У меня ощущение, что часы остановились. Я просто уже хочу на сцену.

– Во сколько вы собираетесь?

Ранее в тот же день они провели настройку звука.

– Встреча за кулисами в 18:30.

Было уже около 17:30.

– Ты говорил с отцом?

– Мы переписывались чуть раньше. Я оставил ему билет. Я пообщаюсь с ним после концерта.

– Я действительно горжусь тобой. – Она подошла и обняла его.

– А я тобой, мам! Посмотри на все, что ты сделала, на то, что ты здесь создала!

– Спасибо, что оценил! – Она погладила его по щеке.

– Могу я проводить тебя на концерт? – спросил он. – Мне необходима пара.

От этих слов у нее чуть не подогнулись колени, глаза наполнились слезами, и она едва удержала себя в руках.

– Что с тобой? – забеспокоился сын. – Ты в порядке?

Она приложила указательные пальцы к уголкам глаз, стараясь не размазать тушь.

– Для меня большая честь пойти с тобой!

* * *

Он был кавалером, о каком только можно мечтать. Машины уже выстроились вдоль огибающей гостиницу гравийной дороги, по которой зрители следовали на шоу. Она включила все лампы внутри и снаружи «Эпифани», и ее мечта сияла в ночи, как домик в Тоскане.

Вечер был прохладным, и Марго порадовалась, что взяла накидку. Им повезло с погодой. Последние несколько дней были серыми, но сегодня облака рассеялись и небо было усыпано звездами.

По пути они с Джаспером болтали и смеялись. Он заставил ее почувствовать себя настоящей леди, а ей казалось, что она провожает своего сына к зрелости. Она знала, что в один прекрасный день из него получится замечательный муж и чудесный отец. Каким-то образом, несмотря на трудности последних двух лет, Джаспер стал только сильнее и выносливее; и в то же время мягче и добрее.

Показался гигантский белый шатер; по словам Джаспера, в последний раз он использовался на представлении Цирка дю Солей в Сиэтле. Марго сразу вспомнила свое детство и походы в цирк.

Фонари освещали дорожки и территорию, а прожекторы, направленные снизу-вверх вдоль стен шатра, создавали чудесное сияние, к которому направлялся людской поток.

Было свежо, поэтому немногие оставались снаружи. Элегантные гости спешили внутрь, к бесплатному бару и обогревателям. Марго восхищалась тем, как сработала команда Джейка. Испанская акустическая гитара звучала из динамиков, усиливая предвкушение предстоящего концерта, привлекая внимание к инструментам, ожидающим своих хозяев.

Черный «Стейнвей» Джаспера ярко сиял в свете фонарей на сцене слева. Джейк должен будет находиться посередине, его четыре гитары стояли на подставках. Звукооператор говорил в микрофон Джейка, делая последние настройки с человеком за пультом. Чуть сзади располагалась очень простая ударная установка. Одинокий электрический бас ждал на сцене справа.

Сверху на большом экране красовался замечательный коллаж из картинок с домашними животными и написанным старомодным шрифтом логотипом «Эпифани» по центру. Марго не могла представить, что этот день настанет, что ее мечта станет явью! Гостиница, фермерский приют… И сейчас ее сын здесь, чтобы воплотить все это в жизнь, используя свой необыкновенный редкий талант!

Ряды стульев, уже более чем наполовину заполненные, тянулись от стойки бара до самой сцены. Репортеры из «Роллинг Стоун» и «Сиэтл Таймс» находились где-то среди толпы. Бармены в черных бабочках подавали высококлассный ликер и местные вина; еще один столик украшала великолепная витрина с закусками. Джаспер принес Марго бокал.

– Ладно, мам, мне нужно пойти за кулисы и сосредоточиться.

– Порви их, детка! – Она взмахнула кулаком.

– Мы так и сделаем. – Он поцеловал ее и направился к сцене, исчезнув за кулисами. Марго отпила вина и осмотрелась, не обнаружив пока никого из своих знакомых.

– Привет, Марго! – Внезапно рядом с ней возник Рори.

Она повернулась, с любопытством глядя на своего бывшего мужа. Он по-прежнему был одет так, словно до следующей речи оставалось всего мгновение – накрахмаленная рубашка и идеально отглаженные брюки. Но он определенно постарел. Красивое лицо школьника, которое принесло ему победу на выборах, теперь увяло и обзавелось клеймом позора, которое общественность выжгла у него на лбу. Он улыбался так неестественно, словно делал это впервые за долгое время.

Женщина была обескуражена собственной реакцией. Она боялась, что при встрече с ним вспыхнут все недавние эмоции, что она вдруг выхватит из сумочки нож для разделки мяса и располосует ему лицо.

Однако она ощутила только жалость. Рори отбывал пожизненное заключение, вынужденный жить со своими ошибками, вынужденный жить без жены и сына. Возможно, она его больше не заботила, но он любил Джаспера. Он был хорошим отцом, никогда не пропускал ни одного концерта или возможности посетить школу, он был почти одержим их сыном с самого его рождения. А потом – ба-бах! Все пропало. Нет сына.

Марго видела в нем боль, и именно через эту линзу она нашла прощение. Он был втянут в глупую интрижку и расплачивался за это. Он всегда будет за это платить. Вечно.

Ей не хотелось обнимать его, она не была таким уж Буддой. Но ей удалось изобразить улыбку.

– Я рада, что ты приехал.

– Спасибо, что разрешили. Я скучаю по нему, Мардж. Скучаю по его игре.

– Знаю. – Она улыбнулась искренне. – Знаю.

– Ты выглядишь великолепно, – сказал он. – Типа, реально здорово.

– Спасибо.

– Это все для тебя? Этот фермерский приют?

– Не для меня. Для животных и для Красной горы.

– Это была твоя мечта. Ты молодец.

– Я и сама до сих пор не могу поверить, – призналась она.

– Ну что ж, – сказал он, пожимая плечами. – Пойду на свое место. Если мы больше не увидимся, пожалуйста, знай, что я тебе благодарен. Я знаю, что не заслуживаю этого.

– Ты – нет. Но он заслуживает отца.

– Он заслуживает отца лучшего, чем я.

– Иногда нам приходится обходиться тем, что у нас есть.

– Приятно было увидеться. – Он помахал ей рукой.

– Мне тоже.

К моменту приезда Эмилии и Кармен места в зрительном зале были заполнены примерно наполовину. Заметив Марго, они прошли к ней и сели рядом. Окружающая публика была очень разношерстной. Да, поклонники Джейка были именно такими – людьми, преданными Folkwhore с момента их первого появления в гранж-барах Сиэтла, и поколением молодых, открывших для себя группу гораздо позже.