— Ты уверен, что хочешь избавиться от имущества Торпов, Коул? Ты разрушаешь вековой бизнес своей семьи.

Семьи, которая не позволяла ему стать частью этого бизнеса? Отец уделял внимание только старшему сыну, а младшего игнорировал. Их родители развелись и разделили детей, когда Коулу было четыре года, и он провел детство, задаваясь вопросом, что с ним не так и почему Сэм постоянно проводил время с матерью, а он толком не видел своего отца, который пропадал на работе.

Коул невидящим взглядом смотрел меню, вспоминая, как требовал у мамы объяснений, и ему говорили, что, если отец принял решение, ничто уже не изменится. Тогда он решил, что заработает состояние, сравнимое с отцовским, и достигнет высот ради себя. Отобрать «Торп индастриз» — лучший способ обратить на себя внимание отца. Но что-то пошло не по плану. Коул чувствовал себя растерянным, поскольку потерял контроль над ситуацией.

— Итак, я просмотрел твои активы в Южной Африке, — прервал молчание Джуд. — Я выкуплю почти все, кроме лыжной базы.

— Чем тебе не угодила лыжная база? — спросил Коул.

Официант поставил перед ними тарелки, и Коул осознал, как сильно проголодался.

— Во-первых, это лыжная база в Африке, чувак. Да, она находится очень далеко в горах, и зимой в том районе выпадает снег, но здесь нет никаких гарантий.

— У них наверняка есть снегогенераторы? — предположил Коул, взяв нож и вилку.

— Они у них есть. Взгляни, судя по фотографиям, это просто потрясающее место. Твой отец вложил туда уйму средств, но, чтобы окупить расходы, твоей гостинице придется увеличить стоимость проживания, причем до заоблачного уровня. Люди, которые могут себе позволить платить по таким тарифам, с легкостью отправятся в Аспен или Вербье, где есть множество трасс, гарантированный снег и премиум-сервис, — объяснил Джуд. — Честно говоря, я вообще не понимаю, кто и как принимал решение по поводу горнолыжной трассы, но я слышал, что это был любимый проект твоего отца.

Коул нахмурился. Почему, когда у него был бизнес по всему миру, Гренвилл так заботился об отеле с десятью спальнями в отдаленной части Южной Африки? И почему, если ему было наплевать на отца, активы Торпа или семейную империю, эта загадка вызвала в нем такой неподдельный интерес и любопытство?

На часах было одиннадцать тридцать, когда Коул постучал в окно с водительской стороны служебного внедорожника. Лекс посмотрела на него сквозь забрызганное дождем стекло и нажала на кнопку, чтобы открыть пассажирскую дверь. Коул нырнул в автомобиль, сжимая в руках коробку с едой навынос. Дождь шел все сильнее, и он чувствовал, как ледяные капли скатываются с волос и бегут по затылку. А он-то думал, что в Африке всегда жарко и солнечно!

Лекс нажала кнопку, и теплый воздух наполнил автомобиль.

— Спасибо.

— Как прошел ужин? — спросила она, закрывая учебник.

Прежде чем Лекс убрала книгу в сумку, Коул успел прочесть на потрепанной обложке слова «эволюция» и «нейронаука». Застегнув молнию сумки, Лекс собрала свои длинные волосы в небрежный пучок. Коул протянул руку и вынул ручку из-за ее уха.

— Спасибо, — ответила она, краснея от смущения, бросила ручку в бардачок и пристегнула ремень безопасности. — Возвращаемся в отель?

— Через минуту. — Коул потянулся к коробке, откинул крышку и протянул ее ей.

— Что это? — Лекс нахмурилась.

— Ты заехала за мной в шесть, а это значит, что, скорее всего, ты еще не ела, — пояснил Коул. — Питер Снелл упаковал еду из его дегустационного меню.

Лекс приоткрыла рот от удивления. Коул едва сдержался, чтобы не наклониться и не впиться в ее соблазнительные губы.

— Питер Снелл — шеф-повар со звездой Мишлен, — заявила она.

— И?… — Коул протянул палочки.

— Ты заказал еду навынос у шеф-повара со звездой Мишлен? — ошеломленно спросила Лекс. — Для меня?

— Приборы нужны?

Лекс развернула палочки и поднесла ко рту кусочек рыбы.

— В том, что это тунец, нет никаких сомнений. Интересный маринад: какой-то цитрусовый вкус, не могу понять, что это.

— Я думаю, это юзу и грибы эноки. — Коул указал на другие закуски сета. — Телятина, топинамбур, гребешки и что-то апельсиново-шоколадное с перцем чили.

— Ням. — Лекс с наслаждением отправила в рот кусочек тунца, затем окинула Коула испуганным взглядом. — Извини, я могу поесть позже. Позволь, я отвезу тебя обратно в отель.

— Ешь, Лекс. Я никуда не спешу. В отеле меня ждет только работа.

Лекс помахала палочками в воздухе:

— Ты планируешь работать? Скоро полночь.

Коул отодвинул пассажирское кресло и вытянул ноги.

— И это говорит женщина, которая работала десять минут назад.

— Я не успела выполнить задание. — Она открыла очередную коробочку и посмотрела на блюдо. — Никогда раньше не ела артишоки.

— Они восхитительны, — заверил ее Коул, наблюдая за тем, как Лекс пробует артишоки.

Она удивила его сегодня во многих отношениях. Девушка была так откровенна в том, что ей нужна работа, и не стеснялась сказать ему об этом. Казалось, ей все равно, что он или кто-либо еще подумает о ней. Восхитительно.

Хотя, возможно, отчасти Коул не хотел, чтобы Лекс стала его личным шофером, потому что в тесной машине, в окружении ее аромата и постоянно слушая ее соблазнительный голос, он будет отвлекаться и думать о том, что хотел бы сделать с ней в постели… или на столе, а может, и вовсе у стены. Ему не нравилось, когда его отвлекали. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон! Что ж, теперь у него не было шансов избавиться от Лекс.

— Что ты изучаешь? — поинтересовался он.

— Судебную психологию, — ответила она, оторвавшись от еды. Она уже уничтожила половину сета и выглядела так, словно не собиралась останавливаться.

— Почему именно психология? — спросил он, ощущая интерес к девушке.

Лекс взглянула на медальон из телятины, поморщилась и подняла глаза на Коула.

— Ты сказал, это телятина, верно? Ребенок коровы?

— Поверь, это лучшее блюдо в меню, — заверил Коул с улыбкой.

— Ладно, ты меня убедил. — Лекс отправила в рот кусочек телятины, и вскоре недоверие в ее глазах сменилось наслаждением.

Коул представил, какие эмоции проносятся на ее лице, когда она испытывает оргазм, и отчаянно захотел увидеть это своими глазами.

— Итак, психология… почему? — Он попытался отвлечься от нежелательных мыслей, вызывающих эрекцию.

Лекс посмотрела в окно, собираясь с мыслями:

— Хм… Я начала изучать психологию, потому что хотела понять, почему люди в моей жизни вели себя так, а не иначе. Потом я поняла, что мне понадобится целая жизнь, чтобы понять, есть ли в этом какой-то смысл, и я решила переключиться на судебную экспертизу. Меня очаровал преступный ум.