и продуманный, — присаживаюсь на траву рядом с другом и мы начинаем смеяться.

Больше нас никто не обижал.

Глава 7. Бесплатный товар

Несколько лет, начиная с мая и по август родители откладывают деньги на мои сборы к школе. В конце лета мы с мамой едем в областной город, чтобы купить вещи и канцелярию на начало учебного года.

Поездку запланировали на сегодня. Мама подняла меня рано утром с постели и отправила умываться. Я была в полудрёме, когда она начала меня расчёсывать. Запутавшиеся после сна волосы никак не хотели поддаваться расчёске.

— Мам, больно! — взвизгнула я, вскакивая со скрипучего табурета.

— Ну-ка сядь! Уже опаздываем на автобус, а ты никак не проснёшься! Меньше надо было кругами по дому ходить, уже давно бы собрались, — сегодня мама не в настроении, она редко в нём пребывает.

— До автобуса ещё долго. Мы вечно припрёмся на остановку и стоим там еще чуть не час….

— Поговори мне ещё тут! Лучше пораньше прийти, чем опоздать.

Вот всегда так! Я прихожу в школу раньше технички! Здание только открывают, а я уже стою на крыльце, потому что родители вечно отправляют меня заранее, чтобы точно не опоздала. Автобус, поезд, электричка — надо быть на месте минимум за час до отправления. Гулять отпускают до восьми часов вечера, но дома надо быть уже в половину восьмого, ибо нечего и домой опаздывать…

Мы вышли из дома. Мама нарядила меня в цветастый сарафан. Ненавижу платья и юбки и не понимаю почему нельзя было поехать в шортах и футболке:

— Мам, пожалуйста, давай я в шортах поеду. Мне так удобно.

— Ты девочка, надо платья носить, юбочки, а ты вечно как сорванец бегаешь по улице!

— Мне так у-доб-но, маааааам.

— Не мамкай! Одевай что велено!

Рейсовый автобус большой, но так как мы живём на окраине посёлка, сегодня суббота, а через несколько недель начало учебного года, то все сидячие места заняты. Люди стоят плотно прижавшись друг к другу. Мы кое-как втиснулись в открывшиеся двери транспорта. От разнообразия запахов становится дурно, в воздухе витают ароматы духов, пота и пыли. Аккуратно раздвигая стоящих людей, прохожу к большому окну напротив дверей. Хватаюсь за поручень потной ладонью и пытаюсь сконцентрироваться на пейзаже. Мимо проплывают поля, луга и деревеньки, стоящие чуть поодаль от дороги.

Монотонно журчало радио, прерывая вещание из-за помех, а стояла и мечтала, чтобы мамины нотации тоже прервались хотя бы на минуту:

— Как приедем, сразу идём на один базар, смотрим там вещи, потом на другой, приценимся. Будем покупать где дешевле. Самое главное — не канючь, что купили, то и носи, мы с отцом не богачи, чтобы каждый месяц тебе новое покупать. Дневник сама себе выберешь, остальное я буду смотреть. Вещи должны быть качественные, чтобы на год точно хватило.

— Ты мне зимние сапоги выбрала, так они через неделю расклеились…

— Потому что носить надо нормально, на тебе всё горит вечно. Ничего не бережёшь. Чтобы руку мою на базаре не отпускала, не дай Бог тебя цыгане украдут, их там пруд пруди. Как всё купим, сразу на автобус. Дома дел невпроворот, не на прогулку едем.

— Мам, ты обещала в начале лета, что мы с тобой погулять по городу сходим…Я так ждала этой поездки. Петька говорит, что тут есть парк аттракционов, колесо обозрения, вата сладкая.

— Твой Петька в этом городе живёт. Если его маме делать нечего, то пусть где хочет его водит. У меня дома дела есть, не до прогулок. Ты всё запомнила?

— Да…

Областной город встретил нас на железнодорожном вокзале раскалённым асфальтом, шумными разговорами в торговых рядах и ароматом варёной кукурузы. Мой желудок недовольно заурчал, укоряя, что зря я оставила завтрак на столе нетронутым.

Мама взяла сумку подмышку, чтобы вышеупомянутые цыгане не порезали дно и не вытащили кошелёк, меня она крепко схватила другой рукой за потную ладошку и мы понеслись за покупками. Я не успевала даже рассматривать вещи. Мама, наученная предыдущими годами вела переговоры быстро:

— Сколько? Уступите? А другие цвета есть? А размер какой? Мне на девочку.

Перед глазами мелькали лица, строгие костюмы тройки, белые рубашки, колготки, банты, спортивные костюмы, тетради, обложки, туфли, кроссовки, рюкзаки. Голова кружилась от духоты, голода и огромного количества людей. Все снуют, кричат, я начинаю теряться и плестись за мамой.

Я была согласна на любую вещь, даже уже кем-то поношенную, лишь бы это безумие закончилось! Оба рынка слились в один, запах чужого пота будто въелся в моё тело, желудок прилип к позвоночнику, пятки болели от мозолей. И вот мы покупаем канцелярию и спешим к автобусной остановке.

— Как только автобус подходит, сразу забегай и занимай нам два места. Ты у меня маленькая, юркая, должно получиться. А то я уже с ног валюсь, да и пакеты большие и тяжёлые. Я с ними не пролезу быстро.

— Хорошо. Мам, давай покушать купим?

— Сейчас пирожки нам возьму.

— А можно кукурузу?

— Отец принесёт кукурузы и сварю тебе её дома. Этого добра навалом бесплатно, а ты за это деньги хочешь отдавать? Не выдумай. Тебе с яйцом и луком?

— Да.

На обратном пути мы с мамой сидели. Я выбрала себе место у окна, она расположилась у прохода. Пакеты с обновками разместили в ногах, а некоторые поставили себе на колени. В этот раз попался автобус, в котором можно было открывать окна и люки на крыше. Пока плелись по пробкам, толку от них не было, но когда выехали на трассу прохладный ветерок начал радостно бегать по рядам и обдувать уставших людей. В животе радостно урчали съеденные на остановке пирожки и лимонад. После забега по вещевым рынкам я очень сильно устала и меня сморило в сон.

На остановке нас ждали Петька и мой папа. Я никак не могла раскачаться после сна в дороге и чуть не упала со ступеньки автобуса, если бы не папа, заботливо подхвативший меня, то дело скорее всего не обошлось бы содранными коленями.

— Птенчик мой, сильно устала? — папа поставил меня на тротуар, и уже подавал руку маме.

— Влад, забери пакеты, руки режут.

— Всё купили? Денег хватило?

— Даже остались ещё! Я там с одной сторговалась хорошо, почти за копейки две блузки урвала и юбку.

Петька молча крутился рядом. Стоило посмотреть на него и сразу становится понятно — в моё отсутствие что-то произошло.

— Петь, чего ты жмёшься то? Рассказывай, все уши мне прожужжал, а с подружкой не поделишься? —