Ордош. — Она местная принцесса. Можешь ее представить с рыбьими кишками в руках?»

«Не встревай, колдун. Не с тобой разговариваю».

— Рыбу? Какую рыбу?

— Обыкновенную. С хвостом и жабрами.

— Не пробовала.

— Понятно. Конечно! Это же не шпагой махать! Ты не очень спешишь?

— Я?.. Нет. Я теперь четыре года спешить не буду.

— Тогда я угощу тебя котлетами.

* * *

Щурицу я вынес из уборной. Не доставать же ее из воздуха на глазах у Маи? Никак не отреагировал на удивление, что проявилось на лице Волчицы. Что странного в том, что я храню свежую рыбу в ванне? Разве не все так делают?

К тому моменту, когда Мая вошла на кухню, я успел расставить на столе посуду, склянки с алхимией, достал большую разделочную доску и нож. За последние дни мы с Ордошем довели до автоматизма процесс пользования пространственным карманом, извлекали и прятали вещи с ловкостью фокусника.

— Пупсик, это же щурица! — сказала Мая. — Откуда она у тебя?

— Поймал сегодня утром.

— Щурицу? Как?

— Очень просто. Опустил хвост в прорубь и ловил.

— Хвост?

— Хвост, хвост, — сказал я. — А не то, о чем ты подумала.

Мая уселась на подоконник. Отбросила на спину косу, скрестила на груди руки. Сощурила глаза.

— О чем это я, по-твоему, подумала?

— Кто ж тебя знает… Любишь рыбачить?

— Не пробовала никогда. Но ведь щурицы несъедобны! Мне учительница об этом на уроке говорила.

— Много она знает… — проворчал я. — Даже березовый пень можно вкусно приготовить. Главное, чтобы у повара руки росли, откуда положено.

Собственные действия казались мне медленными, неловкими. Тело принца еще не приобрело нужные навыки. Ничего, я это исправлю. У меня теперь есть кухня!

— Ловко у тебя получается. Тебя в приюте научили чистить рыбу? Мамины мужчины мне рассказывали, что их там обучали совсем иному.

— Я из деревни приехал. Из Носа. Слышала о такой? Нас там воспитывали по-другому. Говорили, что мужчина должен не только хорошенько… обслужить женщину, но и накормить ее после этого.

— После чего?

— После занятий со шпагой. Или с дубиной — это уже у кого что. А неплохое мясо у этой щурицы. Хорошо отделяется от костей. Чем эта рыба вам так не угодила?

— Говорят, она очень жесткая. И безвкусная.

— А какой ей еще быть? Чтобы появился нужный вкус, ее следует правильно обработать.

Из коридора донеслись тяжелые шаги. В кухню заглянула женская голова с взлохмаченными короткими волосами и большим мясистым носом.

— Ух ты, Волчица! — сказала обладательница примечательного носа. — Ух ты, рыбья башка! Что это вы тут делаете?

— Кто ты, прелестное создание? — спросил я.

— Ух ты, мужик.

В дверном проеме показалась широкоплечая девица. Почти с меня ростом.

— Это… правда мужик? — спросила она у Маи. — Не может быть! Очуметь! Откуда он здесь?

— Ты не представилась, красавица, — напомнил я.

— Как тебя зовут? — спросила у девицы Мая.

— Меня? Я — Чайка. Что это он делает? Это… он умеет пользоваться ножом! Ух ты! Твой, что ли? На бабу похож. А мне казалось, они совсем другие — это… толстые и разукрашенные.

— А ты… высокая, Чайка, — сказал я. — Придется доставать и вторую рыбу.

* * *

Мая перестала смеяться, смахнула с ресниц слезы.

«У нее хорошее чувство юмора», — сказал я.

«Надо же, хоть кто-то реагирует на твои шутки, — сказал Ордош. — Удивительно. А вот мне раньше казалось, что ты и юмор — вещи несовместимые».

— Хочу попросить у тебя прощения, Пупсик, — сказала Мая.

— За что?

Деревянным пинцетом я доставал из баночек и складывал в ступку реагенты.

— За фонтан, за порванные штаны. При наших прошлых встречах я была груба с тобой.

— Я не обидчивый.

«Вот это новость!» — сказал Ордош.

— Я… видела много мужчин, Пупсик. Правда. Не меньше десяти. Мама… приводила их к нам. Ты на них совсем не похож. И ты не такой, как мой муж. Тот — обычный глупый мужик. А ты ведешь себя почти как женщина. Я заметила это еще при нашей первой встрече — там, у фонтана. Для мужчины ты слишком… грубый, что ли. Совсем не боишься нас. Это необычно.

— Я особенный, даже в нашей деревне таких всего несколько… было, — сказал я. — Гранулы кошачьей пыли слишком крупные, придется дробить. А что, ты когда-то видела своего мужа?

«У принца нет воспоминаний о том, что они встречались», — сказал Ордош.

— Конечно. Ты же слышал о том, что я мужатая?

Я сдержал улыбку.

— Какая? Ты хотела сказать — замужняя?

— Замужняя, — произнесла Мая. — Какая прелесть. Странное слово. Его в твоей деревне придумали? Как можно быть за мужем? Зачем быть за ним? Чтобы смотреть на его зад и не видеть лицо? Какой-то смысл в этом есть. Но, все же, правильно говорить: мужатая. Запомни, Пупсик.

«Если следовать этой логике, то мы с тобой заженные», — сказал Ордош.

«Это ты заженный, — сказал я. — А я женатый. И никак иначе».

— Я слышал, что твой муж пропал, даже не доехав до тебя. Поговаривают, что его убили. Сочувствую.

Мая скривила лицо. Когда она морщила нос, очень напоминала свою маму.

— Было бы чему сочувствовать, — сказала она. — Счастье длилось недолго. Нашелся уже, стервец. Еще пару недель назад.

— Неужели?

— Ага. Полицейские нашли его. В лесу. А мог бы бродить по лесу дольше! Так нет… Живет теперь в своей башне. Таскайся к нему по этой лестнице. Законный супруг! Какая прелесть!

Я повернулся к Мае.

— А почему я об этом не слышал? Думал, такое событие весь город обсуждать будет.

— Первое время мы держали в тайне его появление. Сорока посоветовала маме не объявлять об этом. Все еще надеялась, что полиция узнает, кто пытался его убить. Тем, кто его нашел, велели помалкивать. Даже мне запретили рассказывать о нем подругам. Но неделю назад мама решила, что смысла скрывать появление моего муженька больше нет. О его возвращении, по-моему, даже в газете недавно писали. А может и не писали — я этим фактом не интересовалась.

— Как-то я пропустил это сообщение.

— А что в нем интересного? — сказала Мая. — Нашелся и нашелся…

Она усмехнулась.

— Он такой… придурок! Ну, мой муженек. Впрочем, как и все мужики. Мама заставляла меня проведывать его в башне ежедневно, представляешь?! Как вспомню его, так вздрогну. Эта свадьба… Теперь и обо мне будут говорить всякие гадости, как о маме. Между прочим, именно из-за него я решила перебраться в общежитие пораньше. Чтобы не видеть каждый день его разукрашенную рожу и эти его коровьи глазенки.

«Интересная новость, — сказал Ордош. — Неожиданная. Объясняет, почему нашей скромной персоной до