– Ты же прекрасно знаешь, мы не можем позволить себе такого же щенка, каким был наш Карик. Это очень дорогая порода.

– Я понимаю, – со слезами в голосе произнесла Карина, – но я же не торопилась, мы могли бы накопить денег, за год, или за два… А теперь …

Из ее глаз закапали слезы. Она сидела рядом со мной, гладя меня и прижимая к себе. Но плакала она, вовсе не обо мне, а об утраченной мечте.

Это была очень добрая семья, меня никогда ни за что не ругали. Выгуливали строго по часам, кормили вкусно и сытно. Вот только Карина была грустнее день ото дня. Мне было очень жаль бедную девочку, она скучала по умершему другу Карику. Рыжий чихуа-хуа смотрел с фотографии задорными, крупными глазищами, и всякий раз, когда она смотрела на портрет, из ее глаз лились крупные, горячие слезы.

Я начал во всем винить себя. Мой вид только обострял ее боль. Мама тоже заметила перемену в настроении дочки, и, однажды, в сердцах произнесла.

– Если уж тебе так тяжело, позвони пани Марике в Варшаву, пусть она забирает Красавчика обратно. Он ведь тоже живое существо, и ему так же нужна любовь.

… и Карина позвонила…

Когда она возвращала меня пани Марике, то не удержалась и безудержно зарыдала. Она в последний раз погладила меня по голове, и убежала в дом.

На этот раз Марика приехала с другом на машине. Они посадили меня на заднее сиденье, и отправились в обратный путь. По дороге заглох мотор и они, выйдя из машины, и открыв капот, пытались исправить поломку. Мы стояли на дороге, по которой туда-сюда проносились машины, а по обочинам росли большие деревья. Я недолго раздумывал, и, пробравшись на переднее сиденье, выбежал через открытую дверь. Через минуту я был уже далеко в лесу. Марика еще долго звала меня, но я не откликался, я решил, что достаточно уже проблем, связанных со мной, и устремился вглубь леса…

С тех пор я живу в этом лесу. Я забрался в самую глушь, специально, чтобы не ощущать человеческого присутствия. Вот уже три года, как я не видел ни одного человека…

А сейчас, наконец, пришло мое время… Я умираю. И не жалею об этом. Я прожил слишком долгую жизнь. В ней были разочарования и боль потерь. Но в ней были и хорошие моменты. И, как ни странно, я смог понять это только сейчас, когда рассказал свою историю тебе, несмышленыш. Вначале мне хотелось предостеречь тебя от людей, а теперь я говорю тебе: Иди и ищи, того, кто сможет стать тебе другом. И, если можешь, вспоминай иногда обо мне. Сейчас ты единственная близкая мне душа.

* * *

Джипик уже второй час блуждал по лесу, в поисках щенка. Когда, утром, он вернулся к месту их ночлега, долматина уже не было. Не перестающий моросить дождь не позволял уловить знакомый запах, и Джип бегал среди бесконечных деревьев, все больше и больше беспокоясь.

«Куда мог подеваться этот глупенький малец? И зачем я оставил его одного! может, он, проснувшись, принялся разыскивать меня? Ах, я глупец!»

Джипик вспомнил свой ночной сон, слова ангела: «Любой незначительный случай может оказаться подсказкой в трудной ситуации. Надо только уметь видеть»

«Никакого случая! Ни одного! Я, битых два часа ношусь по лесу. По-моему уже сам заблудился. Эх, ангел, рано ты улетел от нас!»

Джип остановился перевести дух и посмотрел наверх, сквозь ветки деревьев. Прямо на него спускался… ангел. Джип радостно крикнул:

– Как здорово, что ты вернулся!

Но вдруг, он запнулся и замолчал. Перед ним парил вовсе не его знакомый ангел, а совсем другой. Тоже сияющий, тоже с крыльями, но другой. Ангел, увидев Джипика, от неожиданности чуть не рухнул на землю.

– Что за дела? Меня послали за Паном Псом, а тут совсем другой пес!

– Меня зовут Джип, и я думал, что ты мой знакомый ангел.

– По-моему, случилась, какая-то путаница на Небе. Ты не переживай сильно.

Ангел сел рядом с Джипиком на мокрую траву и погладил его.

– Все то, что сейчас происходит с тобой, люди называют – Смертью. Но ты не бойся, уверяю тебя, это не так страшно, как кажется поначалу… Вообще, это не я должен тебе объяснять, а твой личный ангел…

Знаешь, слетаю я, по-быстрому, и выясню, в чем там дело.

– То, что я умер, – произнес спокойно Джип, – я знаю, и уже довольно давно, так что ты, не переживай за меня. Может ты, приземлился не в том месте?

– Не может быть! В таком деле ошибаться нельзя, – несколько испуганно воскликнул ангел, – Это то самое место. Я уверен!

– Значит, тебе просто нужно оглядеться.

– Да, ты прав. Только вот, что же здесь делаешь ты, Почти Невидимый Песик?

– Ищу своего маленького друга, – грустно ответил Джипик, – Может ты, сможешь мне помочь?

– А он тоже Почти Невидимый?

– Нет, нет, он живой… я надеюсь.

– Живых мне видеть сложнее, но я постараюсь. Только разреши, я сначала найду Пана Пса.

– Конечно, ищи, но я буду идти рядом с тобой, довольно мне сегодня всяких блужданий.

Искать пришлось недолго. Ангел что-то почувствовал, и обернулся. Сразу за его спиной росли старые кусты шиповника, а в кустах он увидел Пана Пса. Рядом с ним лежал бело-черный клубочек, и тихо-тихо поскуливал.

Джип тоже уже все увидел. Он подбежал к щенку и ткнул его мордочкой в бок. Долматин открыл глазки, и, увидев старого друга, радостно завилял хвостом.

– Куда же ты убежал? – шепотом произнес Джип, – Если бы не этот ангел, я ни за что не нашел бы тебя.

Ангел сидел рядом с Паном Псом, накрыв его тело сияющими крыльями. Он тихо пел свою ангельскую песню и гладил жесткую, рыжую шерсть. Джип поманил щенка за собой, и они отошли подальше.

– Не будем им мешать, – тихо произнес Джип, – Нам надо идти. Я нашел одну ферму, там, я уверен, тебя обязательно покормят.

* * *

Вскоре они добрались до фермы, которая состояла из нескольких хозяйских построек и небольшого жилого дома. Кругом царили порядок и чистота. Сор и пожухшие листья убраны и свалены в одну большую кучу, вместе с конским навозом и переработанными опилками. Все это лежало на заднем дворе, превращаясь в удобрение на будущую весну.

Забора, как такового, на ферме не было, зато имелись ограды для лошадей сделанные из толстых бревен. Значит, на этой ферме содержали лошадей.

Друзья легли в низкую траву и решили понаблюдать, что за люди живут на этой ферме, и можно ли будет найти здесь, что ни будь съестное.

В конюшне сквозь раскрытую дверь раздавалось ржание лошади и человеческий голос. Вскоре показался и сам человек. Это была молодая женщина, с добродушным лицом. Она… выезжала на кресле с большими колесами по бокам. Женщина крутила колеса руками, от этого, кресло двигалось вперед. За ней выбежала большая собака, в зубах которой торчала толстая кожаная веревка. Веревка оказалась лошадиным поводом, за которым шел красивый жеребец. Но это было еще не все необычное шествие. За жеребцом, прыгая и радостно лая, выбежал еще один пес. Он весело гавкал в предвкушении долгожданной прогулки, а собака, ведущая лошадь под уздцы строго порыкивала на него, стараясь умерить столь бойкий пыл.