Он сдержит свои обещания, данные тебе. Это будет лишь средство, чтобы увидеть смерть Тео и свержение королей, и тогда ты будешь свободна от него.

— Я знаю, что он сдержит свои обещания. — Мой голос затихает, и я вижу, как белеют костяшки пальцев. Когда я поднимаю глаза, то вижу обеспокоенное выражение лица Лилианы.

— Что бы это ни было, Марика, ты можешь рассказать мне. — Она снова сжимает мою руку. — Я ничего не скажу Николаю, если ты не хочешь. Ты можешь смело говорить со мной.

На мгновение я задумываюсь, не лучше ли будет, если я этого не сделаю. Я думаю, что могу доверять Лилиане, но она жена Николая. Между ними уже есть доверительные отношения, и я не хочу ослаблять их, прося ее хранить секреты от моего брата — ее мужа. Но мне также кажется, что я могу сойти с ума, если не расскажу кому-нибудь, особенно сейчас, когда я почти наверняка выйду замуж за Тео. И мне больше некому рассказать.

— Я не девственница. — Слова прозвучали тихо, спотыкаясь друг о друга, и когда я подняла глаза, то увидела, что Лилиана в шоке смотрит на меня.

— Ты шутишь.

Я отдергиваю руки, внезапно защищаясь.

— Мне не следовало ничего говорить, — бормочу я, начиная отворачиваться, но Лилиана снова хватает меня за руку.

— Я тебя не осуждаю, — быстро говорит она. — Я просто… я не ожидала такого. Я представляла, что твой отец так же строго следит за тобой, как и мой. Я просто… как?

Ее шокированный, вопросительный тон почти заставляет меня рассмеяться. Я провожу рукой по лицу, внезапно чувствуя, что хочу вернуться в постель.

— Это случилось недавно, — тихо говорю я ей. — Пока тебя и Николая не было. Ты права, мне бы никогда не удалось совершить нечто подобное, если бы за мной следил отец.

Лилиана моргает.

— Кто? — С любопытством спрашивает она. — Я имею в виду, если ты не хочешь мне рассказывать…

— Это Адрик. Телохранитель, который спас меня из комплекса. Спас всех нас, правда… — Я слышу, как снова спотыкаюсь о свои слова, пытаюсь оправдаться, но не думаю, что мне это нужно. Только не перед Лилианой. Я снова смотрю на нее и вижу, что она не осуждает меня, она просто шокирована.

Я не могу винить ее за это.

— Он сделал тебе больно? — Ее губы сжались, и я вижу, как в ее голове крутятся колесики. — Когда мы с Николаем были за границей? Он заставлял…

— Нет! — Восклицаю я, качая головой. — Нет, ничего такого не было. Это был мой выбор. — Я чувствую, как мои щеки начинают пылать. — Мы поговорили. Выпили. Одно привело к другому… — Я замолкаю, внезапно чувствуя себя еще более неловко, как ходячий труп. Одна вещь привела к другой. Это фраза из плохого фильма, и мне неприятно, что я ее произнесла. — Я хотела чего-то для себя, — тихо говорю я, оглядываясь на Лилиану. — Мужчины из лагеря не насиловали меня, но они причинили мне боль. Я так долго не чувствовала себя собой. Адрик хотел меня, и я тоже хотела его. Мне было приятно сделать этот выбор. Я не задумывалась, что это значит. Просто я хотела сама сделать выбор в отношении своего тела.

— Я могу это понять, — тихо говорит Лилиана. — Поверь мне, могу.

— Я знаю.

Мы обе сидим в тишине в течение долгого момента.

— Этот мир очень плохо относится к женщинам, не так ли? — Спрашивает Лилиана, глядя на меня. — Для нас с Николаем все сложилось хорошо, но так легко могло бы и не сложиться. А для тебя…

— Я должна это сделать. — Я обхватываю себя руками, чувствуя внезапный холод. — Это то, что я должна сделать.

— А как же Адрик? — Лилиана бросает на меня проницательный взгляд. — Ты в него влюблена?

Вопрос прозвучал неожиданно.

— Я не знаю, — признаюсь я. — Я не совсем понимаю, как это должно выглядеть. Мне нравится спать с ним…

— Значит, ты продолжаешь заниматься с ним сексом? — В голосе Лилианы по-прежнему нет осуждения, только любопытство, и это достаточно расслабляет меня, чтобы ответить.

— Да. — Я поджимаю губы и смотрю на нее. — Здесь меня никто не заставляет, правда. И мне это нравится. Так что это просто продолжается.

— Ты хочешь быть с ним? На самом деле быть с ним в отношениях?

— Я не знаю. — Я прикусила губу. — Я не думала об этом достаточно долго, чтобы знать. Думаю, я могла бы, но это кажется невозможным. Он телохранитель, а я… Николай был бы в ярости. Я знаю, что у него есть чувства ко мне, но я все еще чувствую себя такой хрупкой после того, что произошло. Я не могу понять, что реально, а что просто похоть, потому что все это так ново.

— Ты можешь рассказать Николаю, — мягко предлагает Лилиана. — Тогда он не сможет выдать тебя замуж за Тео.

— Я знаю, — шепчу я. — В этом-то и проблема, разве ты не видишь? Он будет в ярости от того, что я потеряла девственность с гребаным телохранителем, но он также разочаруется во мне, а это гораздо хуже. Он пожертвовал всей своей жизнью, чтобы стать наследником, возглавить Братву, а я должна была сделать только одну вещь. Я все провалила или провалю, если кто-нибудь узнает.

— Значит, ты просто выйдешь за Тео и притворишься? Марика…

— Я должна. — Я чувствую, как зубы глубже впиваются в губу. — Если бы это было навсегда, то, возможно, я бы не стала. Я бы всегда боялась, что в конце концов это всплывет. Но смысл всего этого в том, что Тео в конце концов умрет, а я останусь вдовой. И тогда это не будет иметь значения.

— Это опасная игра, — тихо говорит Лилиана. — Я думаю, Николай поймет…

— Ты обещала не говорить ему. — Я резко смотрю на нее. — Ты обещала.

— И не скажу. — Лилиана вздохнула. — Если ты не собираешься говорить Николаю… что тогда? Ты собираешься пройти через это?

Я киваю.

— А ты не думаешь, что я должна?

Лилиана долго смотрит на меня.

— Может быть, —