Я усмехаюсь. Клюв чихуястреба тебе в одно место, боярин, а не рудник.

Глава 4

Сойдите с дороги

Империя Хань, Генштаб Имперских Вооруженных Сил

В большом кабинете двое мужчин с генеральскими погонами склонились над большой картой, расстеленной на столе. Последние происшествия на фронте всерьез их взволновали. Командующий наступательными силами и начальник Генштаба хмуро смотрят на отдаленный район Сковородщины. Только что генерал убрал с гряды маленького ханьского дракончика и взамен поставил русского льва.

— Дела не очень, — роняет командующий.

Начальник Генштаба, в простонародье НГШ, кивает.

— Всё поправимо, — замечает он. — Крепость заняла маленькая группировка. Нам не составит трудов отбить Турий Рог.

— Основные силы привлекать нельзя, — замечает комнадующий. — Тогда Львовы поймут, что нам нужен рудник. Придется обойтись малой диверсионной группой. Сделаем вид, что наша цель в Сковордщине — праведная месть за погибших братьев.

— Звучит странно, учитывая, что в других направлениях погибло не меньше солдат, — замечает НГШ. — Но другого выхода у нас нет. Страннику нужен камень из рудника для обряда в Тибете. Император не простит нашу оплошность.

— Для прикрытия отвлечем новым наступлением главные силы русских, — бросает командующий. — Тогда Львовы в общей суматохе ни о чем не догадаются.

— Много солдат потеряем, — морщится НГШ. — Царь Борис не брезгует лично принимать участие в сражениях, а его Солнечный Дар опаснее минных полей.

— Эти жертвы допустимы, — командующий не повел и бровью. — Главное — выполнить задачи. Отодвинуть границу Империи, а также под шумок захватить рудник и начать добычу камня. Рудник лишь одна из целей, но одна из важнейших.

— Хорошо, но, чтобы в этот раз вышло без промашки, отправь на Сковродщину не слабков.

— У меня есть диверсионный отряд «Бамбук», — командующий усмехается.

— О, слышал, — с уважением откликается НГШ. — Сильные бойцы.

— Десяток боевиков ранга Мастер, работающих как единое целое, — кивает командующий. — Эти парни насквозь пронзят Турий Рог как растущий бамбук. Кто бы ни осел в Сковородщине, его ждет большой сюрприз.

Москва, Магическая Академия.

— Я требую начать разбирательство! Данилы Вещего опять не было на парах! — заявляет Бошкин Степана Степаныч по прозвищу Упырь. — В студсовет не поступило достойных объяснений, только лишь невнятное «дела рода». Это не причина, это отписка! У нас не кабак, а серьезное учебное учреждение. Я требую сделать ему выговор за демонстративное нарушение дисциплины.

— А почему вы это мне говорите? — удивляется декан, рассматривая негодующего преподавателя. — У Устранителей куратор Ефрем Кузьмич. Он и отвечает за дисциплину своих подопечных.

— Буду честен, господин декан: Фирсов в упор не замечает прегрешений своего любимого ученика, — Бошкин раздраженно дергает подбородком. — И обращаться к нему бесполезно.

— Ну, слушайте, я тоже не хочу в это влезать, — пожимает плечами декан. — Вы телевизор смотрели? Наш ученик громит ханьцев, которые терроризируют границы Отечества, а мы будем его за это наказывать? Тут попахивает публичным скандалом. Кроме того, наверняка, у Данилы есть разрешение силовых ведомств на военные действия, а это вполне себе уважительная причина пропускать пары.

— Значит, и вы тоже ничего не будете делать⁈ — вскидывается Бошкин.

— Поумерьте пыл, — холодно бросает декан, и отрезвевший учитель испуганно вжимает голову в плечи. — Когда Данила вернется с военного похода, я пообщаюсь с ним и решу, нужно ли его наказывать. До тех пор не собираюсь предпринимать никаких преждевременных действий. Вы свободны.

Буквально выдворенный за дверь Бошкин дрожащей рукой достает платок и вытирает взмыленную лысину. Фух, обошлось. Декан не терпит наездов на себя. Еще чуть-чуть перегиба, и вместо щенка из Академии выгнали бы самого Упыря.

От Бошкина требовалось вынудить Вещего вернуться в столицу. Не вышло. Упырь не получит денег, но хоть место не потерял. Придется Бирюзовым самим разгребать проблему со своим малолетним врагом.

— Рудник вашего вассала? — удивляюсь я в трубку. — Федот Игоревич, я не могу принять от вас благодарность, так как ни капли не заслуживаю ее. Вы что-то напутали. Видимо, кто-то другой боролся за ваши земли. Я же всего-навсего отбил свой наследственный удел у ханьцев и только.

На той стороне провода наступает пауза, а потом раздается взбешенное:

— Такой наглости я не ожидал даже от невоспитанного сопляка, как ты, Вещий! — гремит боярин. — Украл мой рудник, так хотя бы имей гордость признать это!

Надо же, Бирюзову изменила его выдержка. Чувствую разочарование. А, может, он играет? Ай, да неважно.

— Наши с тобой версии разнятся, Федот, — фыркаю я. — Мы закончили разговор или ты еще хочешь поорать?

— Ты сам напросился, — с этим обещанием Бирюзов бросает трубку.

Я же пожимаю плечами и откидываюсь в кресле. Временный кабинет меня устраивал. Сидеть здесь целыми днями все равно не дадут Бирюзовы. Думаю, ждать боярского удара осталось недолго. Скорее всего, они уже разворачивают силы, ведь с потерей Сковородщины их авторитет рухнул в подвал. Поэтому боярин будет стараться. Он ведь не знает, что я уже уделал Стяжковых, Горлановых и Хореновых. Те стесняются рассказывать, о том что ослабели, а то старые враги сожрут. А я должен удержать позиции и не потерять людей. Придется самому поработать руками, ведь боевых магов у меня не…

— Шеф, — зашедший после стука гвардеец вытягивается в струнку. — К вам посетитель из столицы.

— Из столицы? — приподнимаю бровь.

— Точнее, посетительница, — поправляется гвардеец. — Сударыня Йоланта Ковальски. Она приехала в сопровождении трех машин с боевиками. Мы держим всех за воротами.

— Мм. Впустите только панну в крепость, остальных пусть пока ждут на дороге.

Когда заходит полька в камуфляжной экипировке, то обрадованно улыбается мне.

— Дорогой! Смотрю, ты вовсю веселишься за счет Бирюзовых!