Он меня ждал.

А я, пожалуй, ждала его.

И достаточно давно.

Папа просто не велел об этом думать, а мне скоро девятнадцать, секса ни разу не было. Тщательно вымылась во всех местах, потому что не сомневалась, сегодня будет мой первый раз.

Белое махровое полотенце было мягким. И хотя шрамы уже не болели, я содрогалась каждый раз прикасаясь к ним, поэтому не тёрла, а только промакивала мягкой тканью. Подсушила короткие волосы.

Илья купил мне комплект серого белья с розовыми пузырями. Да, когда-то я обожала такие вещи. Ведь у меня почти не было детства. В интернате форма и больше ничего, на праздники форменные белые платья. А когда попадала домой, мама мне покупала вещи, как для взрослой тётки. И только когда мы уехали из Москвы и жили четыре месяца вместе одной семьёй, я могла себе позволить выбрать ту одежду, которую хотела сама. И навёрстывая упущенное, я носила яркие, почти детские вещи. Одевалась, как японская школьница, и в силу своего характера и склада ума, плевать хотела на мнение окружающих. Просто получала удовольствие от вещей.

Теперь всё изменилось. Я мечтала соответствовать Илье. Возможно, ему нравилось, что я буду, как девочка по квартире бегать… Но со временем я сменю этот плюшевый белый костюм с розовыми единорогами на что-то более приличное.

Одно радовало, что рукава у курточки были длинные, имели перчатки, закрывающие руки.

Как я собралась заниматься с парнем сексом с такими комплексами, пока что не знала.

Вышла из ванной комнаты. Илья на кухне ставил чайник. На нём был чёрный спортивный костюм, на голову накинут капюшон. Именно так он ходил в школу, таким я его запомнила.

Странно всё. Вроде и Ветер, но совершенно в другой обстановке. Но почему-то приятно, что я наконец-то дома.

******

Паркет в гостиной выложен настоящими цветами. Единственное место в квартире, где пол был в отличном состоянии. Нащупала выключатель, который находился очень высоко и был старинным, черного цвета с рычажком. Загорелась на потолке большая хрустальная люстра, пожелтевшая от времени. Не все лампы горели, поэтому свет был приглушённый.

Гостиная имела три больших окна, и в дальнем углу закруглялась. Действительно стоял камин, но действующий ли он, я не знала. Очень старый, побелён недавно, но видно, что отвалилась немного лепка под полочкой. Я могла восстановить! Я же хочу быть художником и скульптором.

Размер гостиной с большими потолками визуально сделал чёрный рояль совершенно маленьким и незаметным. Ещё в этом зале стоял старый раскладной диван-книжка, закрытый мохнатым серым пледом, и сверху валялись три подушки. И всё. Пустота, эхо, немного пыли.

Комната смежная с гостиной оказалась гораздо интереснее. Небольшая, по сравнению с остальной квартирой, в ней был отделён угол стеклянной перегородкой, внутри этого кабинета стоял микрофон, висели на подставках наушники. И два ноутбука. Илья занимался озвучкой. Прямо у раздвижных дверей стеклянной перегородки к стене был прикреплён современный турник. Смотрелся необычно на обоях прошлого столетия, где странный орнамент напоминал мне вытянутые лица стариков, тонущих в зелёной тоске.

В этой комнате я свет не включила, он лился из гостиной, но я различила, у высокого окна нераспакованные лежали прямо на полу: мольберт, краски, бумага разная и холсты на рамах.

Но всё равно пусто

— Это для тебя, — сказал Илья за моей спиной. — Наш рабочий кабинет, я ждал, когда ты вернёшься. Будем вместе здесь тусоваться.

Я прошла к окну. Четвёртый этаж этого высокого, старого дома. Заворожённо уставилась на ночной город. Видна была улочка с активным движением. Красивые тротуары, горящие витрины и фонарики с гирляндами, хотя не Новогодние праздники, а так красиво. Соседние здания с подсветкой. Иллюминация такая яркая, что свет можно было в комнате не включать. Много огней в этом городе, очень много!

Илья подошёл и обнял сзади, уронил голову мне на плечо и уткнулся носом в шею. В том месте, где остались шрамы.

Стало не по себе, хотела вывернуться, но он не дал.

— Привыкай, — прошептал он.

Мне стоило привыкнуть к большому, горячему и сильному элементу в моей жизни. Он будет соприкасаться со мной, постоянно присутствовать рядом. И это мой крепкий и высокий мужчина, я могу с ним что-нибудь сделать. Допустим, нарисовать.

А ещё необходимо смириться. Комплексы по поводу моих шрамов могли начать вызывать у меня агрессию, что совершенно не нужно. Многие вещи поменялись во мне. Единственное, трагедия, произошедшая в нашей с Ильёй жизни, могла сыграть плохую шутку, но я справлюсь.

Попыталась расслабиться.

— Молодец, — подбадривал Ветер. — Помнишь, год назад ты мечтала уйти от родителей навсегда и жить со мной, чтобы не нужно было возвращаться домой и идти в школу без меня?

— Да, именно этого я и хотела. Но не таким образом, — честно призналась.

— Неважно. Что случилось, того не изменить. Попробуй насладиться настоящим. Никуда не нужно уходить, это наш дом, и мы вместе.

— Мы изменились, — почему-то слёзы потекли.

— Конечно. И мы и мир вокруг нас. Чтобы изменения не были так заметны, нам просто лучше никогда не расставаться. И всё друг другу рассказывать.

— Ты мне расскажешь? — медленно повернулась к нему. — Как мы будем жить?

— Я откажусь от преподавательской деятельности, чтобы с тобой больше времени проводить. Будем ездить в студию вместе. Помнишь Дамиана?

— Помню, — усмехнулась я.

— И он помнит, и считает тебя своей крёстной дочерью, — Илюша пальцами вытирал мои слёзы. — Просыпайся, Мышонок, для новой жизни.

Он наклонился за поцелуем. Влажным и солёным от моих слёз. Языки шелковые сплетались, будоража и возбуждая. И не хотелось отрываться. Я скользнула руками по его плечам, обвила шею и встала на носочки.

На фоне ночного города мы сливались воедино. Потому что мы – единое целое. Кроме него, моего Ветра не было в этом мире пока никого. Он такой… Непростой парень, мог постараться больше никого и не пустить ко мне, даже Кристину.

— Дана, — он задыхался.

И я так плотно прильнула к нему, что чувствовала твёрдость в его спортивках.

Секса захотелось так сильно, что в трусиках почувствовала влагу, и опять налились половые губки, став тяжёлыми. Я ощущала себя саму ярче и сильнее, чем парня рядом.

— Что нам мешает? — отрывисто шептала я, разглядывая его приятное лицо.

— А ничего не мешает! — усмехнулся Илья и шипяще, добавил, — хочешь попробовать?

— Да, — кивнула я. — Буду тебя рисовать!

— Это как? — насторожился Ветер и скривился забавно.

— Чтобы запомнить.

Полезла в склад вещей для настоящего художника. Присела у сложенных аккуратно коробок и пакетов. Мне нужна была колонковая кисть.