– На Красной площади! – потеряв самообладание,заорала я. – Прах запустят с Мавзолея в космос! Билеты на мероприятиепредоставит издательство «Элефант», его хозяин, Гарик Ребров, раздаетприглашения на церемонию. Торопитесь, а то опоздаете!

– Вау! Круто! – ахнули в ответ.

Я моментально пришла в себя.

– Шутка! С кем я разговариваю?

Но из трубки уже летели гудки, мне сталотревожно, я пошла на кухню, по дороге набирая номер Олега.

– Куприн, – мрачно откликнулся майор.

– Тараканова, – в тон ему заявила я. – Причемживая и здоровая, несмотря на твои шуточки!

– Послушай… – заговорил Олег. – К моемуглубокому сожалению, наш брак развалился, но ты по-прежнему являешься для меняродным и близким человеком, поэтому….

– Поэтому ты решил по-идиотски пошутить? –перебила я Куприна – Сначала сам позвонил с глупым вопросом, а потом ещеподослал тетку, которая стала интересоваться временем и местом моегопогребения!

– Хорошего же ты обо мне мнения, – грустновздохнул Олег. – Можешь мне не верить, но я очень перепугался, когда увиделсообщение об убийстве Виолы Таракановой.

– Ты серьезно? – изумилась я.

– Конечно, – ответил Олег. – Правда, адресуказан был не твой – бульвар Макарова, дом семь. Но имя с фамилией совпадали.Если бы написали «Таня Петрова», я бы и не вздрогнул, но Виола Тараканова…Второй такой нет! Вот я и подумал, может, у тебя роман, и ты переехала клюбовнику. Прямо похолодел весь сначала! А потом догадался тебе звякнуть иуспокоился – жива. Извини, Вилка, но ты вечно лезешь в опасные приключения… Неволнуйся, я непременно выясню, кто решил прикинуться Таракановой и почему утрупа документы на имя Виолы.

– Бульвар Макарова… – прошептала я. – Это жеОля! Вернее, Виола Тараканова! Ее убили! Господи! Кто? За что?

– Милая, не нервничай, – попыталась успокоитьменя Куприн, – выпей коньячку и спи дальше.

– Ты едешь на место преступления? – еле слышноспросила я.

– Минут через пятнадцать отправимся.

Я взяла себя в руки:

– Встретимся у квартиры. Она на пятом этаже.

Куприн оказался проворнее меня – когда явъехала во двор, машина бывшего мужа уже стояла у тротуара. Около подъездаприпарковалось несколько микроавтобусов и гудела толпа соседей.

– Она книги писала, – бойко вещала бабенка всиреневом спортивном костюме, – вот ее и убили!

– Не неси ерунду, Катя, – сурово перебиласплетницу старуха в темно-синем платье, – Ольга работала портнихой.

– Почему вы называете писательницу Ольгой? –спросил парень в грязных джинсах и измятой рубашке.

Я заметила в руках у юноши микрофон и поняла,что среди взбудораженных соседей находится журналист. Может, даже не один! Вонта девчонка с короткой стрижкой с кучей колечек в ушах тоже смахивает напредставительницу желтой прессы.

– Ей не нравились ни имя, ни фамилия, – сдостоинством ответила бабушка, – Жила она тут давно, но про Виолу Таракановумолчала, представлялась Олей.

– А вы откуда знаете? – не успокаивалсярепортер.

– Баба Аня у нас вроде ФСБ, от нее нескроешься! – выкрикнул кто-то из толпы.

Старуха выпрямилась.

– Я лифтером служу, иногда почта в ящик нелезет, так мне конверт отдают. Как-то раз бандероль для Ольги оставили, ясначала на имя не посмотрела, почтальон попросила жиличке из семьдесят второйквартиры передать. А потом гляжу – Виоле Таракановой. Вот и сказала Оле: «Наверное,ошибка вышла: адрес твой, а имя чужое». Ну она мне правду и рассказала.

– Скрывалась она тут! – зачастила Катя. –Писала жуткие книги и стеснялась!

– Чушь! – возразила блондинка в красной кофте.– Оля портниха.

– Нет, – уперлась Катя, – авторша!

– Тараканову по телевизору показывали, – несдавалась светловолосая тётка, – она на Ольгу не похожа.

– Я все знаю! – раздался женский голос изтолпы. – Я точно расскажу! Мы дружили! Лучшие приятельницы были с ней!

Парень с микрофоном кинулся к источнику вопля.Девица с колечками, пытаясь сохранить незаинтересованный вид, тоже ввинтилась втолпу.

– Вы кто, представьтесь, – потребовалжурналист.

– Валентина Николаевна Фирсова, – назваласькрикливая бабенка.

– Ой, не могу! – хмыкнул кто-то. – Да Валькаона из сотой квартиры! Не доросла до Николаевны!

– Мы с Виолой крепко дружили, – не обращаявнимания на ехидное замечание, затараторила Фирсова, – целые дни вместепроводили. Она писательница была, но только признаваться не хотела, вот итаилась. А по телику другую показывали.

– Почему? – изумилась блондинка.

Валентина ткнула пальцем в корреспондента.

– А их опасалась, говорила: «Начнут узнаватьна улице, приставать, придется прятаться». Нашла актрису безработную, и та занее отдувалась, а Виола рукописи строчила да деньги гребла. Ей за одну книжонкумиллион долларов отвалили! Вот!

Толпа притихла, а мне захотелось заорать вовесь голос:

– Люди, не верьте! Арина Виолова стоит передвами, и таких гонораров в России не платят.

Но огромным усилием воли я удержалась отпервого порыва.

– Чего же она тут жила, если такие деньжищигребла? – спросил один из немногочисленных мужчин. – И машины не имела, наметро ездила, одевалась скромно.

– Говорю же, пряталась, – вздернула подбородокВалентина. – Моя фотка в газете будет? Еще могу много интересного рассказать!Эксклюзивно! За деньги!

Я опустила голову и бочком протиснулась вподъезд. Надо срочно позвонить в издательство и сообщить о происшествии. Ксожалению, мой редактор Олеся Константиновна находится в отпуске, отдыхает подтеплым солнцем, и Гарик Ребров тоже укатил в Дубаи. Но мобильную связь никто неотменял, нужно лишь подождать пару часов из-за разницы во времени, не хочубудить людей ни свет ни заря. Или у них уже вечер?

Вход в квартиру Оли стерег молоденькиймилиционер.

– Сюда нельзя. – строго заявил он, увидев, чтоя вознамерилась переступить порог.