что тут виновата Велена, потому что любой бы не выдержал, узнав об измене.

Теперь ректор удивлён неподдельно. Он берёт в руки газету и читает. Глаза бегают по строчкам, а на лице появляется брезгливое выражение. Он отбрасывает статью на подальше на стол.

— Адепт Ноаль, выше поведение не соответствует нормам. Нельзя срывать занятие, как бы вы не ревновали.

— Я не ревновал! — подозрительно рьяно отрицает он.

— Отработатете сегодня в теплице, там как раз завезли удобрения в тяжёлых мешках. Можете быть свободны, с вами всё.

На удивление, Дебион не сильно-то и против. Он замолкает и выходит, бросив на меня торжествующий взгляд.

— Теперь вы, — пристально и жёстко смотрит на меня ректор. — Снимаю с вас предыдущее предупреждение. Видимо, у вас нет причин мстить Катарине.

Мне бы расслабиться, но не получается. В душе возникает гадкое чувство, будто я подвела и разочаровала лично ректора, который ждал от меня чего-то другого. Ректор медленно встаёт с кресла.

— Моральный облик адептов должен поддерживаться хотя бы на минимально приличном уровне, — говорит он медленно, огибая стол. — Так что ведите себя соответственно своему статусу, иначе я вынесу второе предупреждение за это.

Мне обидно. Уже второй слепо верит статье, хотя он взрослый мужчина и по идее должен включать голову.

— Я веду себя нормально, а вы бы лучше не лезли в мои личные дела, а ловили любителя чёрной магии, который бегает по академии, — высказываю я, глядя ему в глаза. — У вас какое-то предвзятое ко мне отношение.

— Потому что вы даёте поводы относиться к вам предвзято, — нависает надо мной он.

Я не отступаю, и мне приходится задирать подбородок, чтобы не отводить от него взгляда.

— Или вы хотите их найти? Вызываете меня всё время в кабинет, уточняете, с кем я встречаюсь. Портрет свой украли, — не отступаю я.

— Да? — удивлённо выдыхает ректор. — А то, что вы нарисовали меня в таком виде, это, по-вашему, нормально?

— Это другое, — снова мои щёки пылают. — Я же не вызываю вас… к себе…

Посередине фразы я понимаю, что мы стоим неприлично близко, едва не касаясь носами. Я отчётливо чувствую аромат бергамота, смешанный с его особенным личным запахом, который есть у всех людей. Ректор делает глубокий вдох, чуть прикрывая глаза. Когда он открывает их вновь, я вижу, как его круглые зрачки вытягиваются в тонкую вертикальную линию.

Глава 10. Взрыв в редколлегии

Я замираю и не могу отвести взгляд. Глаза ректора теперь кажутся звериными, но очень необычными и красивыми. Это что такое? Я не помню упоминаний таких фокусов в книге.

Ректор отстраняется и прикрывает ладонью глаза. Меж его бровей появляется складка. Поворачивается ко мне спиной.

— Это бессмысленный разговор, — сквозь зубы говорит он. — Идите.

Меня подмывает попросить свой рисунок обратно, но я сдерживаюсь. Провоцировать ректора — плохая идея. И так играю с огнём…

В тишине иду к двери. Как только хвастаюсь за ручку, меня настигает его голос:

— Передайте адепту Кэрроту, что отныне все статьи перед печатью должны показываться мне на согласование. И лучше больше не попадайте в этот кабинет, Велена Эйрис.

Это я и без ректора знаю. Сцепляю зубы и выхожу.

Весь оставшийся день моё настроение испорчено. Во-первых, я не смогла всё высказать Мартину, потому что дверь в редколлегию была закрыта — там никого так рано не было. Во-вторых, Мадлен расспрашивала о моём тайном возлюбленном и не верила, что его нет. В-третьих, я надеялась, что к моей персоне станет со временем меньше внимания, а его всё больше!

После занятий я делаю вторую попытку и иду в кружок журналистов. Дверь на этот раз открыта, но внутри никого нет. Наверное, кто-то отошёл ненадолго. Я сажусь на стул и жду.

— Ты что тут делаешь? — вскоре входит Мартин.

— А ты не догадываешься? — я встаю и перехожу в наступление. — Я же просила не писать ничего! Срочно выпускай опровержение!

— Потише, потише, — Мартин поднимает руки в примиряюще жесте. — Это же помогло?

— Из-за статьи Дебион устроил переполох, и нас вызвали к ректору!

— Сочувствую. И что ректор?

— Он…

До меня доходит, что он снял предупреждение и наказал Дебиона. Что, в общем-то, и неплохо. Я немного успокаиваюсь и серьёзно смотрю на Мартина.

— Опровержение всё равно нужно. Моя репутация летит к чер… к демонам.

— Она разве не была и так плохой? — делает он невинный вид.

Мне хочется его стукнуть. Шагаю вперёд, сжимая кулаки. И тут происходит неожиданное.

Мартин меняется в лице и кидается на меня. С громким хлопком что-то маленькое, лежащее на полу, взрывается и распыляет зелёный порошок в воздух. Мы оба падаем, заваливаемся на пол сбоку от стола. Мартин практически лежит на мне, а взвесь в воздухе медленно оседает. Волосы главреда сзади приобретают явный зелёный оттенок.

От неожиданности я молчу. Быстро понимаю, что это чья-то месть за выходку Мадлен в столовой. И, похоже, это какой-то артефакт.

Чуть медленнее я понимаю, что Мартин защитил меня. Но лежать вот так с малознакомым парнем на полу жутко неловко. Я шевелюсь, намереваясь подняться.

— Хорошо, я знаю, что надо делать, — хмурясь, говорит Мартин.

Он встаёт и помогает встать мне. Не отпускает руку, даже когда я уже на ногах.

— Я могу стать твоим парнем, — негромко говорит он.

Сразу после фразы раздаётся тихий «ох», хлопает входная дверь.

Глава 11. Три варианта

Дверь закрыта, а за ней слышны торопливые шаги. Я кидаюсь, открываю её и выглядываю. Успеваю заметить только девичьи ноги на лестнице вверх.

Кто-то явно что-то не то подумал. Вариантов, кто это, немного. Позади Мартин кладёт руки мне на плечи.

— Не волнуйся, я с ней поговорю.

Передёргиваю плечами, чтобы скинуть руки Мартина. Поворачиваюсь с недовольным видом.

— Я отказываюсь быть твоей девушкой, — твёрдо говорю я.

— Да я бы тоже не согласился, — хмыкает Мартин. — Предлагал сыграть роль, будто мы встречаемся, чтобы пустить пыль в глаза остальным. А через месяц тихо бы расстались.

Я задумываюсь, но тоже качаю головой. Ни к чему хорошему обман не приведёт.

— Подумай. Предложение будет в силе, — пожимает он плечами. — В следующий раз спасать не буду.

Я