– Там нам разрешили самим расписать фарфор! – рассказал самый маленький единорожка, стоящий рядом с учителем. Трое других угодивших в яму жеребят закивали, подтвердив его слова ржанием. От их грив разлетались серебристые искры.

– Да, а на обратном пути нам захотелось ещё полакомиться кристальными ягодами, – добавил Облачко, сын кобылки Крокус.

– А потом вдруг – ХРЯСЬ! и мы провалились сюда. – Ещё один жеребёнок огорчённо покопался передним копытом в лежавших вокруг него осколках. В яме было много битого фарфора.

Чешуйка застонал. Шелудивый оборотень побери! Только этого не хватало! Из-за этой истории он чувствовал себя страшно неловко.

Он сбросил в яму принесённый с собой канат. Обвязав им жеребят, они вытянут их наверх. Джессеми быстро прыгнула в яму, чтобы вязать узлы.

– Опа! Похоже, это когда-то было тарелкой, – сказала она, поднимая украшенный цветами осколок.

– Это я её расписал, – отозвался единорожка светло-жёлтой масти.

– Классная работа! Красиво получилось, – похвалила Джессеми.

– Да, а теперь она разбита! – разразился слезами жеребёнок.

Не веря своим глазам, Чешуйка смотрел, как Джессеми схватила чашку без ручки и подставила её к мордочке единорожки. В чашку закапали крупные серебристые слёзы.

– Что смотрите?! – прошипела Джессеми, заметив их с Грауваккой взгляды. – Вы же сами знаете их чудодейственную целительную силу! А сейчас куча народу получает увечья.

– Скажите, а это случайно не вы устроили тут ловушку, а? – спросил единорог-учитель, тряхнув гривой так, что от неё взметнулись серебристые искры.

– Э-э-э… да, – признал Чешуйка.

Вскоре они с Грауваккой и Джессеми, сидя на земле вокруг ямы, расписывали новые тарелки. К счастью, они лежали в рюкзаке учителя и при падении не разбились. Все четверо учеников окружили их и, с интересом наблюдая за процессом, давали советы, что и как делать.

Чешуйка был доволен тем, что Джессеми действительно хорошо рисует. А жеребятам было смешно, когда Граувакка украшал тарелки цветными отпечатками своих лап. В завершение Чешуйка покрыл фарфор глазурью, пыхнув на него огнём из пасти. Сколько же это вызвало «ахов» и «охов»!

Детективам удалось утешить жеребят и их учителя. После этого единороги ушли.

Чешуйка с друзьями без сил повалились на лужайку.

– Наверное, преступник что-то заподозрил и не пришёл, – сказал Чешуйка. Он был разочарован от того, что его ловушка не сработала.

Где же он оплошал? Неужели Зигфрид, который каким-то образом выдержал выпускной экзамен в школе полиции, организовал бы ловушку лучше? Нет, конечно же, нет!

– Может, к тому времени, когда появился преступник, единороги уже провалились в яму, и она стала всем видна? – предположил Граувакка.

– Или преступница, – скрестила руки на груди Джессеми.

– Да-да, разумеется, я знаю, что и женщины могут совершать преступления. И что теперь? Может, мне стоит послушать, что говорят в городе? Вдруг, да и выясню что-нибудь интересное.

– Да, послушай, – тут же откликнулся Чешуйка. – А мы с Джессеми пока порасспрашиваем вампиров, где они пили кровь между двумя и четырьмя часами утра.

Но для начала они отправились назад, в детективное агентство, чтобы Джессеми перелила слёзы единорогов в какую-нибудь бутылочку.

– Я сдам её в больницу, – решила она. – Сделаю сегодня доброе дело!

– Ты увлекаешься добрыми делами? С каких это пор? – съязвил Граувакка, но Джессеми только усмехнулась в ответ.

Около полудня Граувакка начал расследование в закусочной гнома Раубольда. Тот обрадовался появлению посетителя, из-за опасных овощей мало кто решался выходить из дома. Он усердно хлопотал на стойке, готовя закуску для Граувакки.

– Скажи-ка, вампиры в Вурмштедте когда-нибудь кусали овощи? Ну, я имею в виду, специально, – спросил Граувакка, вгрызаясь в мышиный шашлык. – Вдруг кто-то из них сделался вегетарианцем.

– Ну не-е-ет, ни о чём таком я никогда ещё не слыхал, – ответил Раубольд и, усевшись на стойке, принялся болтать ногами. – Они кусают только людей или живых существ, но не овощи, – он вздохнул. – Так жалко, что все хорошие стоматологи и рассказчики в Вурмштедте вампиры! И почти никто из них не берёт наличных. Вообще-то мне опять пора поставить пломбу, но, поскольку я гном, у меня не так уж много лишней крови, чтобы я мог позволить себе зубного врача-вампира…

Фу! Граувакка поморщился. К счастью, ветеринар в Вурмштедте не вампир, а дракон. Эти вполне довольствовались драгоценными камнями, а иногда даже горсткой жалких золотых монет.

– Ты уже слышал последние новости? – спросил Раубольд. – Прошлой ночью кто-то проник в больницу и ограбил её.

Граувакка навострил уши.

– О… может, он искал средство от укусов овощей. Его по-прежнему нигде не купить?

– Да, но работа над новой партией лекарства уже кипит. Украли не так уж и много, и то какую-то ерунду. Удивительно, да? – Гном протянул ему через стойку последний номер «Вурмштедтского вестника».

– И правда, – сказал Граувакка, проглядев статью о краже со взломом. – Можно мне взять газету с собой? Мой шеф наверняка захочет прочесть её.

Происшествие в больнице казалось очень подозрительным. А вдруг это новая зацепка? Очень вероятно, но куда она приведёт? Граувакка так глубоко погрузился в размышления, что не обращал внимания на происходящее вокруг.

– Берегись! – рявкнул Раубольд, но было слишком поздно. Лист вампирского салата укусил Граувакку за заднюю лапу.

Граувакка уронил еду на газету и, зашипев, разодрал салат когтями. После этого он озабоченно вылизал рану на лапе.

– Жаба его забери! Я не заметил, как он подошёл.

– Я тоже сперва не заметил, прости, – сказал Раубольд. – Кстати, у тебя шерсть зеленеет. Выглядит очень странно. Наверное, тебе лучше сходить к врачу.

У Граувакки была идея получше. Он уже чувствовал сильную слабость, но сперва всё же побрёл в детективное агентство. Может, Джессеми ещё не отдала слёзы единорога!

Оставалось надеяться, что сейчас не объявится ещё какой-нибудь опасный овощ, иначе ему конец.

Как же! Именно в эту минуту к нему подкатилась какая-то взбесившаяся тыква. Проклятье! Вздыбив шерсть, Граувакка встретил её свирепым взглядом.

Она придвигалась всё ближе и ближе.

Внезапно раздалось «ш-ш-ш», и тыква растеклась жёлтой лужей. Граувакка заметил племянника Пинтуса, тот стоял рядом с ним с полупустой бутылкой какого-то колдовского зелья.

– Всё хорошо? – спросил юный волшебник с острым носом, разглядывая то, что осталось от тыквы на дороге.

– Меня укусил лист салата, – с трудом выдавил из себя Граувакка.

– Ох! Да, я вижу. Ты знаешь, что у тебя шерсть зеленеет?

– Да, – прошипел Граувакка.

Обычно он терпеть не мог, когда его поднимали и брали на руки, но на этот раз иначе не получалось. Племянник Пинтуса, зажав под мышкой ещё и газету, помчался с котом в руках к детективному агентству, куда только что вернулись после расследования Чешуйка