— Надо же! — басом сказала Наталья. — А как ты догадалась,что это его машина?

— По брелоку, который он постоянно крутил на пальце. Знаешь,бывают такие брелоки — с символикой фирм-производителей. Я просто предположила…

— А что с машиной, угнали, что ли?

— Да не угнали! Он ее на той стороне поставил, а там жеуклон, вот она и покатилась!

Наталья протопала к окну я и наполовину высунулась в него,прикрываясь ладошкой от солнца.

Рама гулко стукнула о решетку.

— Ой, девочки, догнал, догнал!.. Смотрите! — Она оглянулась,кудри торчали из-под шапочки, в глазах горел огонь.

— А бежит-то как, сердешный!

— Так ему теперь еще дверь открыть надо!

— И сесть!..

— Да как ты в нее сядешь, когда она едет!

Красавец бежал, пальто развевалось, и казалось, что он мчитсякак ветер, хотя машина двигалась не слишком быстро. Лакированные ботинкиразбрызгивали воду из сверкающих луж, и зрелище было радостным, праздничным.

Редкие прохожие останавливались на тротуарах и глазели емувслед.

Подскочила Таня и тоже стала смотреть в другую створку. Нинараздвинула листья фикуса и уставилась в окно со своей стремянки. Полная дама столько что приобретенной в пользование кружкой Эсмарха шустро, но деликатнозапихнула пакет в матерчатую сумку и просеменила на крыльцо. Аптечные старики,обсуждавшие на клеенчатой скамейке положение с банковской системой,приподнялись и вытянули тощие шеи. Молодой невзрачный мужчина, что-топокупавший, глянул искоса и опять уткнулся в свои рецепты.

— Девушки, у нас пожар? Мы эвакуируемся в окна?

Наталья оглянулась назад, смутилась и слезла с подоконника.В дверях, ведущих во внутренний аптечный коридор, стояла заведующая, смотрелаповерх очков. И все ее боялись, знали, что когда она смотрит из-под очков,значит, недовольна.

Она была довольно строгой, их заведующая.

— Завьялова, Наташа!

— Да, Варвара Алексеевна!

— Встань пока на место Коржиковой. Анфиса, а ты зайди комне.

Лида покачала головой и закатила глаза. Она всегда была настороне начальства, даже когда начальству не требовалось, чтобы кто-то егоподдерживал!

Анфиса сунула ручку в нагрудный карман, едва заметно пожалаНаталье локоть и, вышла из-за загородки. Заведующая откуда-то издалека громкораспоряжалась относительно тележки с прокладками.

— Девушки! — доносился ее насмешливый голос. — У нас аптека,а не гинекологический кабинет для женщин-военнослужащих! Почему прокладкипосреди коридора стоят уже полдня? Если мы не знаем, куда их деть, давайте небудем их заказывать и продавать не будем! Татьяна Семеновна, распорядитесь!

— Да-да, сейчас, Варвара Алексеевна.

— И зайдите ко мне! И Наталь Иванну позовите! Я в кабинете.

Анфиса быстро подошла и задвинула злополучную тележку впомещение с загадочным названием «Материальная», чтобы — боже упаси! — она непопалась на глаза заведующей еще раз.

Бабушка, время от времени заезжавшая в аптеку, увидев этоназвание, спрашивала: «Материальная» на месте, а где же «духовная»?"

На этот вопрос никто не мог ответить толком.

В кабинете заведующая не села за стол, заваленный бумагами,и вошедшая Анфиса сразу поняла, что та нервничает.

Варвара Алексеевна захлопнула папку, которую все времядержала на весу открытой, со стуком положила ее на стол. И строго посмотрела наАнфису.

— Анфиса, договоров нет. Я все обыскала. Нет.

Анфиса молчала. Пропажа договоров — серьезное дело.

В дверь постучали условным стуком, приоткрылась щелка и внее всунулась голова Натальи Ивановны. На голове были кудри, а на носу очки.

— Заходи, Наталь Иванна! И дверь за собой прикрой получше.

В кабинете заведующей всегда было прохладно и сильно пахло лекарствами,хотя никаких медикаментов там никогда не хранилось. Анфисе нравился этот запах.

Он помнился ей с детства. Мама всегда так пахла —лекарствами. А еще она пахла чистотой и иногда забиралась в узкую Анфисинукроватку, просто так, чтобы они могли полежать, обнявшись. Они обнимались, иАнфиса отпихивала любимого медведя, чтобы быть как можно ближе к матери, ислышала, как стучит ее сердце, как она дышит и улыбается.

Никогда потом Анфиса не слышала, как человек улыбается.

— Варвара Алексеевна, вызывали? А то время к обеду, у наснароду полно!

— Татьяна Семеновна, заходи. Там и без тебя справятся.

Заместительница вошла и закрыла дверь, за которой мелькнулавездесущая Лида, которая всегда стремилась быть как можно ближе к начальству,даже когда начальство в ней решительно не нуждалось.

— Договоров нет, мои дорогие, — сказала заведующая серьезно.— Обыскала все. Если Коржикова не найдет, придется милицию вызывать. Сослужебно-розыскной собакой.

— Господи! — воскликнула Татьяна Семеновна.

— Еще не хватает — милицию с собакой! Антисанитария полная!пробормотала Наталья Ивановна.

Анфиса молчала.

— Мы в последний раз милицию вызывали в аптеку в шестьдесятшестом году, когда у нас наркотики пропали.

— Боже мой, — пробормотала Татьяна Семеновна.

— Еще не хватает — опять вызывать! — возмущалась НатальяИвановна.

Анфиса молчала.

— А если вызывать, аптеку закрывать придется. Скандал навесь округ! Мне только вчера в управе Виктор Семенович комплименты делал, чтонаша аптека как часы работает, а округ-то Центральный!

— Господи, помилуй, — пробормотала Татьяна Семеновна.

— С управой шутки плохи, — огорчилась Наталия Ивановна.

Анфиса молчала.

— Главное, они финансовые, договоры-то, — негромкопродолжала заведующая, — а это дела серьезные. Там лекарств на великие тыщи! Иникогда у нас договоры не пропадали, сколько лет мы по ним работаем!

Анфиса пальцем потрогала шпингалеты на окнах, передвинулацветочный горшок и, задрав голову, изучила форточку.

— Все было закрыто! — с нажимом сказала заведующая, заметивее манипуляции. — Мы аптеку на охрану каждый вечер сдаем. И вчера сдавали. Ктосдавал вчера, Наталья Ивановна?

— Таня сдавала, — Тимофеева?

— Тимофеева.