Вот как прошла моя первая встреча с Элли. На следующий денья в урочный час сидел в «Голубой собаке» и ждал Элли. Она пришла. Мы пили чай ибеседовали. Мы и в этот раз не очень-то откровенничали о своей жизни, большеболтали о разных пустяках. Потом Элли, взглянув на часы, сказала, что ей пора,потому что ее поезд на Лондон отходит в семнадцать тридцать.

— А я думал, что у вас здесь машина, — сказал я. Она, чутьсмутившись, призналась, что вчера говорила не про собственную машину. Но так ине объяснила, чья это была машина. Нами снова овладело чувство неловкости. Яподозвал официантку, расплатился за чай, а потом решился спросить напрямик:

— Я смогу еще.., смогу когда-нибудь снова вас увидеть?

Она в этот момент внимательно рассматривала скатерть.

— Я пробуду в Лондоне еще две недели, — сказала она, неподнимая глаз.

— Где и когда? — спросил я.

Мы договорились встретиться в «Риджентс-парк-отеле» черезтри дня. Стояла чудесная погода. Мы пообедали в ресторане на открытом воздухе,а затем прошли в сад королевы Марии, уселись там в шезлонги и принялисьболтать. С этого дня наши разговоры стали более откровенными. Я рассказал ей,что получил неплохое образование, но карьеры не сделал. Рассказал, как бегал содной работы на другую, рассказал, где и кем работал, не про все, конечно, и еще,что никак не мог на чем-либо остановиться, как мне все надоело и я искал,искал… Как ни странно, она слушала меня затаив дыхание.

— Совсем другая жизнь, — заметила она. — Как удивительнонепохоже.

— Непохоже? На что?

— На мою жизнь.

— О, вы богаты! — решил пошутить я. — Бедная маленькаябогачка.

— Да, — совершенно серьезно ответила она. — Я беднаямаленькая богачка.

И нехотя, отрывистыми фразами стала рассказывать мне о своейбогатой семье, об удушливой, тоскливой атмосфере в их доме, таком комфортном итаком унылом. О том, что ей запрещено выбирать себе друзей и делать то, чтохочется, — а она видит, как люди вокруг наслаждаются жизнью, а ей в этомотказано. Ее мать умерла, когда она была совсем маленькой, и отец женилсяснова. А потом, спустя несколько лет, умер и он. Я понял, что она не оченьдружна с мачехой и большей частью живет в Америке, но много путешествует поразным странам.

Я слушал ее и не понимал, как в наше время молоденькаядевушка может вести такое существование — практически сидеть взаперти в четырехстенах. Конечно, — она бывала на вечерах и приемах, но мне казалось, будто этопроисходило пятьдесят лет назад — так она об этом рассказывала. В ее мире,по-видимому, не было места ни теплым отношениям, ни веселью, и ее образ жизниотличался от моего, как ночь ото дня… Все это было по-своему любопытно, но,если честно, рассказ ее навевал уныние.

— Значит, у вас совершенно нет близких друзей? — не могповерить я. — А как насчет молодых людей?

— Их для меня выбирают, — понуро ответила она. — Они всежуткие зануды.

— Вы живете просто как в тюрьме, — заметил я.

— В общем-то да.

— И ни одной близкой подруги?

— Теперь появилась. Ее зовут Грета.

— А кто такая эта Грета? — спросил я.

— Ее наняли мне в компаньонки — нет, пожалуй, не совсем так.Сначала у нас в течение года жила девушка-француженка, помогала мне учитьфранцузский язык, а потом из Германии приехала Грета — помогать в немецком. НоГрета оказалась не такой, как все. И с ее приездом все переменилось.

— Она вам очень нравится?

— Она мне очень помогает, — ответила Элли. — Она на моейстороне. Это только благодаря ей я хоть изредка могу делать то, что хочется мнесамой. Она не боится солгать ради меня. Я ни за что не смогла бы побывать наЦыганском подворье, если бы не Грета. Она живет со мной в Лондоне, опекаетменя, пока моя мачеха находится в Париже. Если я куда-нибудь уезжаю, я сочиняюдва-три письма и оставляю их Грете, а она отправляет их каждые три-четыре дня,и на них стоит лондонский почтовый штемпель.

— А почему вы вдруг решили поехать на Цыганское подворье? —спросил я. — И для чего? Она ответила не сразу.

— Мы с Гретой так решили, — сказала она. — Она удивительныйчеловек, постоянно придумывает что-то интересное, у нее столько всяких идей.

— А как она выглядит, эта Грета? — спросил я.

— О, Грета очень красивая, — ответила Элли. — Высокая, сосветлыми волосами. И все умеет делать.

— Мне она, наверное, не понравится, — сказал я.

Элли засмеялась:

— Понравится, вот увидите. Не сомневаюсь. Она к тому жеочень умная.

— Не люблю умных девиц, — сказал я. — Равно как и высокихблондинок. Мне нравятся маленькие девушки с волосами цвета осенних листьев.

— Вы, наверное, ревнуете к Грете, — заметила Элли.

— Возможно. Вы ведь ее очень любите, не так ли?

— Да, очень. С ее появлением моя жизнь стала совсем другой.

— Это она посоветовала вам приехать сюда? Интересно, зачем?В этих краях нет ничего необычного. Прямо какая-то загадка.

— Это наш секрет, — смутившись, призналась Элли.

— Ваш и Греты? Какой же?

Она покачала головой.

— Пусть это останется моей тайной.

— Ваша Грета знает, что вы встречаетесь со мной?

— Она знает, что я с кем-то встречаюсь. И все. Она не задаетвопросов. Она знает, что я счастлива.

После этой встречи я целую неделю не видел Элли. Вернуласьиз Парижа ее мачеха, приехал и еще кто-то, кого она называла дядей Фрэнком,мимоходом Элли упомянула, что у нее скоро день рождения и по этому поводу будетбольшой прием.

— Всю эту неделю я не смогу выбраться из дома. Но послеэтого… После этого все станет по-другому.

— Почему после этого все станет по-другому?

— Я смогу делать, что захочу.

— С помощью Греты, как обычно? Как только я упоминал имяГреты, Элли начинала смеяться.

— Напрасно вы меня ревнуете, — говорила она. — В одинпрекрасный день вы познакомитесь, и, я уверена, она вам понравится.

— Мне не по душе девушки, которые любят командовать, —упрямился я.

— А почему вы решили, что она любит командовать?