— Бренна, — прошептала она, когда шаги мужчин снаружи сталигромче, свидетельствуя об окончательном пробуждении лагеря, — ты проснулась?

— Да.

— Когда Волк примется нас допрашивать, предоставь отвечатьмне.

— Да, — вновь повторил ломкий голосок.

— Я точно не знаю, что он захочет выпытать, но этообязательно будет нечто, чего мы ему не должны говорить. Я, может, смогудогадаться, почему он задает тот или иной вопрос, и тогда соображу, как сбитьего с толку.

Рассвет чуть окрасил небо в розоватый цвет. Пришли двоемужчин, развязали их, разрешили обеим на пару минут шмыгнуть по нужде в кустына краю широкой поляны, потом Дженни снова связали, а Бренну повели на встречус Волком.

— Постойте, — выдохнула Дженни, осознав их намерения, —прошу вас, возьмите меня. Моя сестра… м-м-м… больна.

Один из солдат, башнеподобный гигант более семи футовростом, который не мог быть не кем иным, как легендарным колоссом по имениАрик, окинул ее убийственным взглядом и пошел прочь. Второй страж потащилбедняжку Бренну, и Дженни через откинутый полог палатки видела, какимипохотливыми взглядами провожали сестру собравшиеся в лагере мужчины, когда онашла среди них со связанными за спиной руками.

Получасовое отсутствие Бренны показалось Дженни вечностью,но, к ее несказанному облегчению, Бренна вернулась без каких-либо следовфизического насилия.

— С тобой все хорошо? — тревожно спросила Дженни после уходастражника. — Он не причинил тебе зла, правда?

Бренна перевела дыхание, потрясла головой и тут жеразразилась рыданиями.

— Нет… — истерически вскрикивала она, — только оченьразгневался, потому что я… я никак не могла сдержать с-слезы. Я так испугалась,Дженни, он такой огромный, такой злющий, и я никак не могла перестать п-плакать,а он еще б-больше злился…

— Успокойся, — утешила ее Дженни. — Все уже кончено, —солгала она и с унынием подумала, каким привычным и легким делом становится длянее ложь.

Стефан откинул полог палатки Ройса и вошел внутрь.

— Боже мой, да она красавица, — заметил он, имея в видуБренну, которая только что удалилась. — Плохо только, что монахиня.

— Она не монахиня, — раздраженно бросил Ройс. — Онаумудрилась между всхлипываниями и рыданиями разъяснить, что она послушница.

— Это еще что такое?

Ройс Уэстморленд был закаленным в битвах воином, личноезнакомство которого с религиозными установлениями сводилось практически к нулю.С мальчишеских лет весь его мир составляла война, так что он перевел слезныеразъяснения Бренны на знакомый и понятный воину язык:

— Похоже, послушник — это новобранец, еще не закончившийстроевой подготовки и не присягнувший в вассальной верности своему сеньору.

— Ты веришь, что она говорит правду? Ройс поморщился иотхлебнул эля.

— Она чересчур перепугана, чтобы врать. Кстати, и чтобговорить тоже.

Стефан прищурился, выражая то ли подозрительность поотношению к девушке, то ли удивление неудачею брата, не сумевшего разузнатьничего полезного:

— И чересчур хороша, чтобы пожестче спрашивать? Ройс метнулв него сардонический взгляд, но в голове его роились неотвязные мысли.

— Я хочу знать, хорошо ли укреплен замок Меррика и где лежатего земли — все, что мы сможем выведать, пойдет на пользу. Иначе тебе придетсядовести до конца путешествие в Меррик, которое ты начал вчера. — Он решительногрохнул кружкой о сооруженный из козел стол. — Приведи мне сестру, — приказалон со зловещей решимостью.

Бренна в ужасе вскинулась, когда гигант Арик вторгся впалатку и земля словно задрожала под его шагами.

— Нет, пожалуйста… — отчаянно шепнула она, — не водите меняк нему…

Не обращая на Бренну никакого внимания, он остановился надДженни, схватил ее за руку своей огромной лапищей и поставил на ноги. Слегкаохваченная паникой, Дженни сообразила, что легенде не преувеличивала размеровбоевого топора Арика — рукоять его в самом деле была толстой, как крепкий стволдерева.

Волк беспокойно расхаживал по своей просторной палатке, номгновенно замер, когда внутрь втолкнули Дженни, и принялся разглядыватьдевушку, гордо выпрямившуюся со связанными позади руками. Хотя она тщательностерла с лица всякое выражение, Ройс с изумлением приметил скрытое в вызывающеустремленных на него синих глазах презрение. Презрение — и никаких признаковслез. Он вдруг припомнил, что ему доводилось слышать о старшей дочери Меррика.Младшую называли «шотландским сокровищем», но ходила молва, будто старшая —холодная гордячка, наследница столь богатая и родовитая, что ни один мужчина еене достоин. А кроме того, намекали, что старшая — дурнушка, отвергшаяединственное брачное предложение, которое смогла получить, и сосланная отцом вмонастырь. Глядя на покрытое грязью лицо, нельзя было судить, уродлива она илинет, но он мог определенно сказать, что она не обладает ни ангельской красотой,ни ангельским характером своей сестры. Та девушка жалобно плакала — этауставилась на него.

— Гнев Господень, вы правда сестры? Подбородок ее вздернулсяеще выше.

— Да.

— Поразительно, — насмешливо заметил он, с неожиданнымлюбопытством уточнив:

— Родные сестры? — И, встретив упрямое молчание, прикрикнул:

— Отвечай!

Дженни, устрашенная гораздо сильнее, чем можно было быутверждать по ее внешнему виду, вдруг засомневалась, собирается он пытать ееили предать смерти после безобидных расспросов о родственных связях.

— Сводная, — призналась она, а потом прилив дерзкой отвагипересилил страх:

— Мне трудно сосредоточиться, пока у меня связаны руки. Этобольно и совершенно не нужно.

— Правильно, — с нарочитой грубостью заметил он, вспоминаяпинок в пах. — Тебе надо бы и ноги связать.

Он произнес это с таким раздражением, что у нее дрогнули губыв удовлетворенной усмешке. Ройс не поверил своим глазам. Взрослые мужчины,воины трясутся в его присутствии, а эта молоденькая девчонка, высокомерновскинув голову, поистине наслаждается, бросая ему вызов! Внезапно илюбопытство, и терпение его испарились.

— Ну хватит любезничать, — резко сказал он и стал медленноприближаться к ней.

Дженни отступила на шаг, остановилась и принудила себястоять на месте.

— Я хочу получить ответы на некоторые вопросы. Скольковооруженных людей держит ваш отец в замке Меррик?