Ресторан месье Жерома под названием «Сигаль», что значит«Цикада», находился в одной из тихих улочек Монмартра, неподалеку от Сакре-Кер…Небольшой, даже тесный зал – столиков десять, не больше, с темной деревяннойлестницей в глубине. Народу немного – занято всего два столика. Навстречу намвышел сам месье Жером – высокий усатый человек в длинном белом фартуке. Онрадостно приветствовал Ниночку, и, пока мы с Мотькой усаживались за столик уокна, они о чем-то щебетали по-французски. Но вот Ниночка вернулась к нам, имесье Жером тут же подал каждой из нас меню. Матильда только глазами хлопала.

– Итак, Мотя, ты хочешь устриц?

– Я не знаю…

– Ася, а ты?

– Я точно хочу! И Матильда тоже хочет.

– Хорошо, потом, я думаю, надо взять морской язык, егоздесь изумительно готовят!

– Морской язык? Это что? – испуганно спросилаМотька.

– Это рыба такая, очень вкусная!

– Хорошо, возьмем морской язык! – заявила я.

– И, я полагаю, вам можно будет выпить по бокалу белоговина! – сказала Ниночка.

Мы спорить не стали.

Заказ у нас принял уже не месье Жером, а официант в таком жедлинном белом переднике.

– А почему ресторан называется «Цикада», если онрыбный? – спросила Мотька.

Ниночка засмеялась.

– Когда-то Игорь Васильевич задал месье Жерому тот жевопрос! Оказывается, месье Жером считает, что цикада в холодные, промозглыевечера напомнит людям о томных южных вечерах у теплого моря и им захочетсяполакомиться дарами этого моря… Именно так цветисто он все и объяснил…

– Да, здорово! – сказала Мотька. – Он,наверное, прав…

Тут появился официант с каким-то странным сооружением вруках. На высоких ножках с металлическим кольцом наверху стояло большое блюдосо льдом, на котором лежали уже раскрытые раковины устриц. Матильда замерла. Итут же были поданы два маленьких соусника и блюдце с толстыми дольками лимона.И, разумеется, бутылка белого вина. Официант открыл бутылку и налил несколькокапель в Ниночкин бокал. Она отпила глоток и одобрительно кивнула. Тогда он налилей, а потом и нам. Наконец он отошел.

– Ну, Матильда, попробуй! Если не понравится, говоричестно, закажем тебе что-нибудь другое! – ласково сказала Ниночка.

– А как.., как это едят?

– Возьми раковину в руку и подцепи вилочкой, вот этой.Ты хочешь с соусом или с лимоном?

– А лучше как? – дрожащим голосом осведомиласьМатильда.

– Лучше с лимоном, чтобы вкус разобрать, –посоветовала я.

Матильда осторожно взяла устрицу, выжала на нее лимон,подцепила мясо вилкой и, зажмурившись, отправила в рот. Мы с Ниночкой несводили с нее глаз.

– Ну как?

– Морем пахнет… Но ничего особенного… Хотя вкусно!

– Будешь есть?

– Буду!

Запив устрицу вином, Матильда расхрабрилась и попробовалаустрицы и с чесночным соусом, и с сельдерейным. Покончив с ними, она сказала:

– Обалдеть!

Ниночка расхохоталась.

Морской язык подали на громадных тарелках с отварнойкартошкой и масляным соусом, а к нему еще зеленый салат, маслины и острыемаринованные овощи.

Рыба оказалась удивительно нежной и вкусной. Матильда былана седьмом небе.

– А в Италии или даже в Ницце тебе надо будетпопробовать осьминога, – сказала я.

– Осьминога? Попробую обязательно! – расхрабриласьМатильда.

– Девочки, я предлагаю сейчас пойти погулять, а десертсъесть немного погодя, в каком-нибудь симпатичном кафе. Согласны? –предложила Ниночка.

Мы, естественно, согласились. Провожать нас вышел сам месьеЖером, он передавал приветы деду, чьим поклонником был уже много лет.

– Если мы будем в Милане, – сказалаНиночка, – я поведу вас в одно кафе, хозяйка которого безумная поклонницаИгоря Васильевича. Там висят его портреты в разных ролях, звучат его записи,собираются поклонники…

– Ой, как интересно! – закричала Матильда.

– Там даже в меню есть «Минестра Потоцки», нечто вродеборща!

Весело болтая, мы отправились гулять, полюбовались белойгромадой Сакре-Кер, потом еще посидели в кафе, где съели десерт – фруктовыйсалат, положенный вместо вазочки в половину маленькой дыни. А потом уже, ележивые, поехали домой.

– Ах, как я устала, – простонала Ниночка.

Мы тоже с трудом передвигали ноги. Матильда уснула в машине.Я растолкала ее уже у нашего дома.

– Матильда, проснись! Приехали!

Она открыла глаза, блаженно улыбнулась и проговорила:

– Значит, это все не сон? И я вправду в Париже?

– Правда, правда!

Едва мы вошли в квартиру, позвонил дед и потребовал от меняотчета о сегодняшнем дне и о наших впечатлениях.

– Дед, мы уже еле живые! – сообщила я.

– И что? Вы собираетесь сидеть вечер дома? Как старыеклячи?

– Ничего подобного! Мы идем вечером на свидание!

– На свидание? С кем это?

– С Аденом и его другом!

– Вот это правильно! Париж создан для свиданий! –засмеялся дед. – Только об одном прошу – никаких мотоциклов! Обещай мне!

– Не будет никаких мотоциклов, дед!

– Это точно?

– Клянусь! У его друга нет мотоцикла, не сядем же мывчетвером на один!

– Ну, если он с коляской…

– Дед, прекрати! Он без коляски.

– А ты почем знаешь?

– Я на нем сегодня уже ездила!

– Аська!

– Дед, ну ты чего? Не занудничай!

– Ладно, ладно, не буду! Ниночку позови!

Я отнесла трубку Ниночке в спальню и пошла к себе.

Матильда возлежала на диване с круглым зеркалом в руках.

– Ты чего там изучаешь? – полюбопытствовала я.

– Да вот.., смотрю… Вроде это я!

– А ты думала увидеть кого-то другого?

– Конечно! Со мной всего этого просто не может быть!

* * *

Ален позвонил в половине восьмого и сказал, что они с Полемзайдут за нами примерно через час. Ниночка проворчала, что это поздно, но яобещала, что мы вернемся в двенадцать.

Мы с Матильдой навели красоту и стали ждать ребят. Зазвонилтелефон. Я подошла.