Неужто мало тайн мы раскрыли? И вообще, зачем я об этомдумаю, какое мне дело до каких-то монахинь, пусть даже и ряженых! Онипреступницы? Очень может быть! Но нас это не касается, пусть их ловят те, комуположено! Все! Хватит! Я уже взрослая, мне предстоит волшебное путешествие, а ячем занимаюсь?

Я рассердилась на себя и чуть не подавилась спрайтом.

Дура стоеросовая! Вот теперь таскайся в жару по улицам, покаМотька с Ниночкой наслаждаются произведениями великого искусства. Но при мыслио набитых людьми залах Лувра мне вовсе не захотелось присоединиться к своим. Итогда я решила купить кроссовки.

Я огляделась и вспомнила, что неподалеку есть не оченьдорогой магазин спортивной обуви, где мы с моей подружкой Николь покупали ейтеннисные туфли. Покупка кроссовок не слишком волнующая процедура, во всякомслучае, для меня. И я быстро с ней справилась. Времени у меня было еще навалом.Я предпочла дойти до Лувра пешком, вышла на авеню Оперы и решила купить себемороженого. Или, еще лучше, посидеть в кафе. За чем же дело стало? Я нашласвободный столик, заказала мороженое и с наслаждением вытянула ноги. Я уженемало протопала, и посидеть очень даже невредно. Мороженое оказалось вкусным икрасивым. И я себе тоже понравилась. Брожу одна по Парижу, сижу в кафе на авенюОперы – самостоятельная, взрослая девица, отстоявшая свое право не идти туда,куда не хочется.

Мысли мои поневоле вновь обратились к монахине.

Для чего этот маскарад?

– Привет! – услышала я. – Привет, Анастасия!

Я обернулась.

Ко мне направлялся Ален, старший брат Николь, племянникНиночки.

– Привет, Ален! Ты в Париже! А Николь?

– Николь с мамой отдыхают в Португалии. Вернутся черезтри дня.

– Жалко, через три дня я уеду в Италию.

– А у меня последние свободные денечки, – вздохнулАлен, усаживаясь за мой столик. – Ты почему одна? Где твоя подружка?

– О, ты все знаешь?

– Еще бы! Нина столько о вас говорила!

– Они пошли в Лувр.

– А ты?

– А я отказалась. Неохота…

– Да, в Лувре сейчас столпотворение… А ты за летокак-то изменилась…

– К худшему?

– Наоборот!

Я обрадовалась. Ален мне нравился, он умный и обаятельныйпарень.

– Ну как Москва?

– Потрясающе! Ты обязательно должен побывать там!

– Побываю, все-таки родина предков! А как насчетпреступности? Ты еще не всю ее искоренила?

Мне вдруг жутко захотелось похвастать перед ним нашимиуспехами, и я рассказала, без особых подробностей, о наших двух последнихделах.

– Невероятно! – смеялся Ален, блестяглазами. – И это все правда?

– Чистейшая! Слушай, Ален, вот ты умный…

– Говорят…

– Как, по-твоему, для чего нужно пересекать границу,переодевшись монахиней?

– Что? – оторопел Ален. – Как это?

Я рассказала ему и эту историю.

– Действительно интересно, – сказал он, – но,думаю, есть только два разумных объяснения. Первое – это облегчает контрабандуили же провоз каких-то документов, например… Но, наверное, все проще! Тыговоришь, она актриса? Так скорее всего в самолете и в аэропорту ее простоснимали скрытой камерой для какого-нибудь фильма.

– Да? Мне такое в голову не приходило! А что…

Вполне может быть! – обрадовалась я. – Отличнаяидея!

– Ты считаешь?

– Конечно! Тогда все вполне понятно! И это очень похожена правду! В России сейчас стараются снимать как можно дешевле… На кино нетденег.

– Ну, конечно. У тебя, Анастасия, просто уже мозги такповернуты… Тебе всюду мерещатся преступники!

– И не говори!

У меня точно камень с души свалился!

– Но тогда почему, скажи, она так явно не хотела, чтобыя ее узнала?

– Ну, это как раз вполне понятно. Она не хотела, чтобыее.., коллега, вторая монахиня, знала, что та обращается в какое-то захудалоеактерское агентство.

– Ален, ты гений! И у меня действительно мозгиповернуты не в ту сторону!

Ален пил кофе, я ела мороженое, светило солнце.

Я чувствовала, что нравлюсь ему, кругом шумел Париж, а вдовершение всего он купил у проходившей мимо цветочницы малюсенький букетиккаких-то незнакомых розовых цветов.

– Ой, спасибо, Ален, в Париже мне еще никто цветов недарил!

– А в Москве? – с ласковой улыбкой поинтересовалсяАлен.

– В Москве дарили, и не один раз!

– Ты скучаешь по Москве?

– Еще не успела! А зимой ужасно скучала!

– Как жаль, я зимой совсем не обратил на тебя внимания…Дурак!

– Не спорю!

Мы расхохотались.

– Вы когда уезжаете, послезавтра?

– Послепослезавтра!

– А мы могли бы еще увидеться?

– Ты хочешь мне назначить свидание?

– Именно!

– Боюсь, ничего не выйдет. Я же с Матильдой… Как я могуее оставить?

– А она хорошенькая?

– Очень!

– Тогда нет проблем! Я приглашу своего друга…

– А он говорит по-русски?

– Конечно, он русский, но с десяти лет живет в Париже.

– А как его зовут?

– Вообще-то он Павел, но предпочитает, чтобы его звалиПоль.

– Ну что ж… Это даже неплохо!

– Мы вас поводим по Парижу, посидим где-нибудь,потанцуем…

– Отлично! – обрадовалась я.

– Надеюсь, тетя Нина не станет возражать?

– Думаю, нет!

– Прекрасно, вечером мы за вами зайдем, но раньше япозвоню.

– Хорошо! Договорились!

– Что ты смотришь на часы? Тебе пора?

– Вообще-то да, пока я дойду…

– Не волнуйся, я тебя подброшу!

– На чем?

– На мотоцикле.

– Да? Здорово! Я никогда еще не ездила на мотоцикле!

– Ну, в городе всей прелести не почувствуешь, на нашихулицах едешь, как черепаха… А вот вечерком можно за город поехать!

– А у Поля тоже мотоцикл?

– К сожалению, нет, – вздохнул Ален. – Язабыл… Ну ничего, ты ведь этот год пробудешь в Париже, значит, я успею ещепокатать тебя на мотоцикле.