остекленевшему, пьяному взгляду, видимо, это было не столь уж далеко от истины. Евгений, чьим мнением, как, впрочем, и всегда, никто не подумал поинтересоваться даже для вида, тоже отхлебнул пива. Оно оказалось обжигающе холодным, горьким, словно застарелая обида и неожиданно крепким – ударило по мозгам буквально с первого глотка. Однако чувство полнейшего абсурда и какой-то шизофренической нереальности происходящего, которое возникло с того момента, когда он увидел эту до карикатурности идиотскую вывеску, не только ничуть не ослабло, но даже сделалось еще сильнее. Впрочем, на фоне того бреда, в который погрузилась вся его жизнь за последние месяцы, разницы практически не ощущалось. Мало того, он даже почувствовал неподдельный интерес к этому неожиданному приключению. Сам себе страшно удивившись, Евгений неожиданно понял, что все происходящее не просто его ничуть не пугает и даже не раздражает – но, напротив, откровенно забавляет. Понятно, что, скорее всего, в сарае валяется нечто вроде кустарно сделанного, облезлого чучела двухголовой собаки, в лучшем случае – какой-нибудь едва живой уродец, действительно вывезенный в марте из Чернобыля или окрестностей Припяти, но, по большому счету, какая разница? В одиночку Евгений никогда в жизни не осмелился бы заглянуть в подобное место, а тут, пьяным и в компании, это может оказаться действительно весело! Один из тех кратких, немногочисленных моментов, когда можно убедить себя, что он не зря терпит весь этот бесконечный, унизительный кошмар – все-таки, жизнь с ним хоть немного, но разнообразнее, разве не так?!

А где-то на самых задворках разума медленно оформлялась еще одна мысль, странная догадка, куда более революционная, чем все прочее, вместе взятое. Ведь очень похоже на то, что Макс с Владом-то на самом деле в этот барак идти совсем не хотят… отсюда и вся эта пикировка с понтами и пальцами веером. Чтобы скрыть страх?! Разве это само по себе уже не потрясающе?

Тем временем, продавец выбрался из-за прилавка и молча, но все с той же поганой ухмылочкой, взмахом руки предложил следовать за ним. Как и следовало ожидать, идти оказалось не далеко – обогнув барак, вся компания оказалась у массивной железной двери с грубо пристроенным к ней импровизированным крыльцом, над которым была закреплена панель с неоновой бегущей строкой – по всей вероятности, ее включали после наступления темноты и внимания она тогда должна была привлекать несколько больше, чем намалеванная на стене надпись. Последняя, впрочем, тоже присутствовала и один в один дублировала ту, что красовалась возле прилавка, только буквы тут были еще большего размера, дополнительные потеки красной краски, судя по всему, должны были имитировать стекающие капли крови. Кроме того, чуть ниже имелась еще одна надпись, чуть поменьше: "НА ЛЮБЫЕ НОСИТЕЛИ СНИМАТЬ СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО" с тремя грозными восклицательными знаками и пришпиленной распечаткой формата А4, демонстрирующей перечеркнутые смартфон и фотоаппарат, а прямо над словом "чудовище", безымянный, но определенно не лишенный некоторого таланта художник, изобразил громадную, хищно раззявленную в чудовищном оскале пасть некоего загадочного существа, больше всего напоминающего сильно перекормленного стероидами крокодила. Правда, спину и хвост этого крокодила почему-то покрывали перья и это здорово портило все впечатление – даже при искреннем и очень сильном желании испугаться, пернатый крокодил не вызывал ничего, кроме гомерического хохота.

Именно таким немедленно в один голос разразились Макс с Владом, девчонки прыснули секундой позже. К собственному немалому удивлению, засмеялся даже Евгений.

– Не, отец, вашей конторе определенно срочно нужны семинары опытного рекламщика – а то вы прям даже для Муходрищенска бьете все рекорды по убожеству. Надо сюда еще пару клоунов добавить, сладкую вату там, всю херню – тогда в самый раз будет. Мое чуткое к чужому страданию сердце, прямо-таки разрывается от жалости! Ого! Какие ворота! – взгляд Макса остановился на двери, с которой мужик как раз откидывал толстенный металлический засов – столь же устрашающего вида, как и сама дверь, – Весь бюджет на них пошел? Вот это правильно, вполне подходит для создания подходящей атмосферы! Точнее, подошло бы… если бы не все остальное!

Дверь, которая, и в самом деле, напоминала бронированные ворота в банковский сейф, и вполне подходивший к ней по габаритам, засов, действительно, смотрелись, мягко говоря, несколько странновато – они определенно внушали бы немалое уважение, не будь вставлены в исключительно ветхого вида деревянную стену, которую, казалось, можно было выбить одним ударом ноги. Правда, сам факт, что владелец этого балагана не пожалел средств на новую дверь, явно будучи вынужден экономить на всем остальном, уже сам по себе наталкивал на различные мысли… Евгению почему-то меньше всего думалось, что это реально было сделано только в целях того, чтобы у посетителей появилось нужное настроение. Впрочем, какая разница! Сейчас ему совершенно не хотелось зацикливаться на подобных глупостях и, вообще, сбиваться со столь неожиданно посетившего его относительно хорошего настроения. Кроме того, по какой-то совершенно необъяснимой причине из Евгения вдруг окончательно выветрились последние остатки страха, вместо них в груди, будто обильно спрыснутое жидкостью для розжига пламя, начало разрастаться странное радостное возбуждение. И даже более того – предчувствие скорой встречи с чем-то совершенно невероятным.

Задержав дыхание, Евгений залпом влил в себя не менее половины остававшегося в бутылке – в голове сразу же приятно зашумело с новой силой.

– Скоро свалим отсюда, дверь, раму снимем, а хибару эту с собой не заберешь, – пропыхтел мужик, отступая в сторону и кивнув на открывшийся за дверью, ослепляюще-темный на фоне яркого солнечного света, провал входа, – Ну как, дамы и господа, не передумали? Милости просим! Только еще раз повторю – не вздумайте его фоткать.

На несколько странно долгих секунд воцарилась довольно-таки гнетущая пауза – все вдруг как-то разом замолчали и даже продолжавшая завывать где-то там, на заднем плане, магнитола, словно бы сама резко убавила громкости. Девушки перестали хихикать, Макс с Владом переглянулись. Мужик молча стоял рядом с распахнутой дверью, только его и без того до крайности поганая, одутловатая рожа с каждой секундой делалась все скабрезнее и наглее.

Когда он уже раскрыл рот, чтобы, по всей вероятности, выдать нечто, вроде: "ну что, ссыкуны, подкинуть подгузников по дешевке", на тонких Максовых губах снова заиграла фирменная змеиная улыбка – правда, Евгению показалось, что сейчас она выглядела немного не совсем так, как обычно. Больше напоминала не отравленное обоюдоострое жало, а выставленную вперед пику. Ничуть не менее смертоносную, чем жало, но используемую, скорее, не для привычного нападения, а в качестве оружия обороны.

– Ну че застыл, батя, давай, веди к монстру! – гаркнул Макс, возможно, чуть более громко и эмоционально, чем