стене пробивался слабый свет – соседнее помещение было полностью заставлено винными бутылками. Девочка остановилась у двери в конце подвального коридора. Заскрипели железные петли. Она щёлкнула выключателем, свет ослепил меня, и поначалу я ничего не видел.

Мы находились в маленькой комнате, где посередине стояла клетка.

Мы подошли к клетке. У меня задрожали руки, застучали зубы. Там было холодно. Я дрожал от холода. Так я себе говорил. Я не хотел бояться. Но я был напуган до смерти.

Девочка засунула руку в клетку. Там стояла картонная коробка, и она достала из неё коричневого хомяка.

– Это Дарий, – сказала она по-английски. – Он отец. – Она протянула хомяка мне.

До этого дня я в жизни не держал в руках хомяка. Девочка показала, как это делать. Зверёк крутился в моей ладони, принюхивался и чуть царапался, мне даже стало щекотно. Я приложил зверька к груди и погладил по головке. Мех у него был гладкий и мягкий, а косточки совсем тонкие.

– Он красавец, – сказал я.

Девочка снова засунула руку в коробку и, высунув язык, шарила внутри, пока не вытащила другого хомячка, размером поменьше, серого с коричневыми пятнами.

– А это Уна, – сказала девочка.

Я погладил Уну, осторожно прижимая Дария к свитеру. Я страшно боялся слишком сильно его сжать, но и уронить на пол не хотел.

Девочка указала сначала на Уну, потом на Дария:

– Уна – дочка, Дарий – папа. – Её английский звучал непривычно, но я всё понимал. Она опустила Уну обратно в клетку и вынула последнего хомяка – крупнее двух предыдущих и с тёмно-рыжей шёрсткой. – А это мама, Ева.

Хомячок просовывал голову сквозь её пальцы и вращал глазами. Я дал ему понюхать мою руку.

Девочка опустила Еву на пол. Зверёк побежал вдоль кирпичной стены, как будто искал выход. Мы наблюдали за ним. Я слышал фырчание. В остальном стояла полная тишина.

– Меня зовут Тур. А тебя? – спросил я, потому что на кухне ответа не получил.

– Уна, – ответила девочка.

Враг у порога

Я проснулся от маминого голоса.

– Немедленно иди сюда, Тур! – кричала она.

Папа тоже кричал. Нет, скорее звал:

– Спускайся, да побыстрее!

Желудок сжался. Наверняка кто-то видел меня сегодня ночью! Заметили, когда я крался вдоль заборов под уличными фонарями или когда перебегал лужайки. Кто-то позвонил родителям.

Но дело оказалось не в этом. Случилось кое-что похуже. Полная катастрофа.

В дверях стоял полицейский в форме. Он был на голову выше папы. Мужчина взял меня за руку и крепко пожал её.

– Пер Улавесен, – представился он. – Я начальник полиции.

У меня закружилась голова. Во рту появился странный привкус. Перед глазами проносились картинки прошлой ночи. Серо-зелёный свет в кухне «Дворца». Запах в подвале. Хомячки с красными глазами. Бегающие вдоль стен зверьки. Уна.

– Меня зовут Тур Питерсен, – выдавил я.

Начальник полиции отпустил мою руку.

– Как я уже сказал, вашего сына видели во «Дворце» в ночное время, – он обращался исключительно к маме с папой. – Прежде всего мы надеемся, что Тур может помочь нам найти важные следы. В то же время на нынешней стадии расследования мы рассматриваем все версии. Мы не можем исключить, что преступниками могут оказаться дети. Но мы, конечно, надеемся, что это не так. – Он показал папе с мамой экран телефона. – Вот видео, которое нам прислали.

У меня скрутило живот. Начальник полиции пришёл не потому, что кто-то видел меня сегодня ночью. Он запустил ролик. Откуда-то сбоку выбежала Лина и прыгнула в бассейн, подняв тучу брызг. «Ночной заплыв», – прокричала она. Али соскользнул в воду и нырнул с головой. На экране появились плитки пола, а потом дверь в гардероб. Я ждал, что сейчас увижу девочку за стеклом. Но начальник полиции остановил ролик до того, как она появилась, и убрал телефон в карман.

– Это ведь ты снимал? – он уставился на меня.

Я кивнул. Врать смысла не было, правда быстро вышла бы наружу.

Я был в ярости. Именно этого мы и боялись – что Томми или кто-то другой из одноклассников отправит ролик в полицию.

– Вопрос в том, не заметили ли вы что-нибудь, что может представлять интерес для нас, – сказал начальник полиции. – Многое указывает на то, что воры могли находиться во «Дворце» в одно время с вами.

Я думал о той ночи, пытался вспомнить, не заметил ли я чего. Кроме девочки в гардеробе, я ничего не видел. Теперь я знаю, её зовут Уна. Я сделал вдох и уже собрался рассказать о ней – но не смог заставить себя произнести ни слова. У меня возникло ощущение, что это было бы неправильно. Было бы ошибкой.

– Я ничего не видел, – пробормотал я.

Родители строго смотрели на меня. Как только у них появлялся шанс объединиться против меня, они с радостью это делали.

– Правда. Я ничего не видел, – повторил я.

– И вы не забирались внутрь отеля и ничего не брали? – начальник полиции сверлил меня взглядом.

– Нет! – быстро ответил я. – Конечно нет!

Начальник полиции протянул папе свою визитку:

– Возможно, его память улучшится, если он немного поразмыслит. Не стесняйтесь звонить. Любая деталь может оказаться важной.

Мама прижала меня к себе. Я почти слышал мысли, которые крутились у неё в голове: «Как Тур мог додуматься до такого?!»

– Вы можете подтвердить, что дети в этом ролике – это Лина Касперсен и Али Хуссейн? – спросил начальник полиции.

– Похожи на них, да, – ответил папа.

Мама крепко схватила меня за руку:

– Как ты мог сбежать из дома ночью?!

У меня задрожали губы. Я просто не знал, что сказать.

Папа не отводил от меня тяжёлого взгляда.

– Нам сообщили, что сегодня ночью во «Дворце» тоже были посторонние, – сказал начальник полиции, как будто только что об этом вспомнил. – Мы ещё не разбирались в этом, но Тур автоматически попадает в зону нашего внимания.

– Наверняка это не ты! – Голос у папы был очень суровым.

Начальник полиции внимательно посмотрел на меня маленькими серыми глазками. Известно ли ему, что это я был во «Дворце»? Голос у него был какой-то странный. Мне показалось, что я слышал его раньше.

Мамин указательный палец маячил перед моим носом:

– Если ты ещё раз улизнёшь, остаток каникул проведёшь под домашним арестом.

– Мы просто хотели позлить Томми, – сказал я дрогнувшим голосом. – Он не пригласил нас на день рождения, и у Али появилась идея…

– Не сваливай всё на Али! – прервал меня папа.

– Вы совсем неуправляемые! – закричала мама. – Это переходит все границы!

– Но мы не воры! –