мужчина? Я сейчас полицию вызову!.. У меня тоже такая корочка есть! И дети есть!.. Я тоже сейчас орать начну!.. Ой, он мне сейчас всю гостиницу разгромит! Хулиган!.. Да, хорошо, хорошо, только успокойте своего товарища! Сейчас открою… Да не тащите Вы меня так, дайте я хоть ключи возьму… Псих ненормальный… Папа? Ну, ладно, раз папа…

**

Сидим в номере. Вернее, Аркадий сидит, с телефоном не расстаётся: кому-то звонит, даёт распоряжения, читает сообщения, отвечает. А я как зверь в клетке мечусь из угла в угол. Перед нами на полу развороченный чемодан каких-то совершенно невероятных размеров, у стены кровать разобранная, на тумбочке пачка сигарет и окурки россыпью.

Разминаю ладонью задеревеневшую шею. После четырёх часов ожидания, приходит осознание очевидного:

— Она не придёт, верно?

— Не придёт, — соглашается Зотов, продолжая что-то тыкать на экране.

— Рита спугнула её всё-таки. Так и знал!

— Дело не в этом. Боюсь, Нисар просто водит нас за нос.

— Что? Да отклейся ты от этого телефона! — срываюсь я.

Меня уже всё бесит: спокойствие Аркадия, тусклая лампочка под потолком, духота. И больше всего — это бесполезное ожидание. Мой НачБез, наконец, соизволил отложить гаджет.

— Объясни, что ты имеешь в виду?

— Посмотри вокруг, ничего не смущает?

Оглядываюсь. Раздраженно пожимаю плечами.

— Ну, бардак. Вещи разбросаны, и что?

— Чьи вещи?

— Нисар, разумеется, и… — я присматриваюсь более внимательно. Всюду женские тряпки: платья, свитера, нижнее бельё, всё комом. Взгляд натыкается на маленького плюшевого медведя Аськи, одиноко валяющегося в углу. Морщусь, будто горького чего съел, чувствую, что в груди ныть начинает, дурное навевает. Нет-нет, не может этого быть…

Но Аркадий уже дерёт по живому:

— Детские колготки, плюшевый медведь и две кофточки, вот и все Асины вещи. Даже детской зубной щетки в ванной нет. И ведь не сразу разберёшь в этом бардаке, правда? А ещё личные документы отсутствуют, одно барахло. Твоя жена сделала финт ушами: она нас отвлекает, а мы ведёмся.

— Что значит «отвлекает»? От чего?

— От главного.

И меня, наконец, накрывает:

— Ася?!

— Верно. Смотри: никто её не видел после Шереметьево, так? Ни мы, ни Рита, ни консьержка, никто. Но твоя жена для чего-то очень хочет убедить нас, что девочка с ней: она засвечивается в Игровом Центре — причём знает, что Рита там каждое воскресенье бывает, а, значит, нарвётся на неё. А регистрация в гостинице ребенка, который так ни разу и не появился здесь?

— Это значит, что Нисар держит Аську где-то в другом месте?

— Или её уже нет в Москве. И кто-то другой сопровождает девочку, пока твоя жена перетягивает на себя наше внимание, выигрывая для них время.

Мне показалось, что у меня сердце остановилось — в глазах потемнело, во рту сухо стало.

— Эта сука что, отдала кому-то Аську? Чужому человеку?!

— Чужому вряд ли. Это должен быть кто-то, кого она хорошо знает. Естественно, женщина. Родственница или подруга. Вероятно, живущая в Москве или в пригороде. Достаточно близкая, чтобы можно было доверить ей девочку. И она, скорее всего, не в курсе истинного положения вещей, иначе не стала бы помогать Нисар, скорее, обратилась бы в полицию. Значит, они давно не контактировали. Подумай, Заир. Есть такие на примете?

— Не знаю, Аркадий, — я морщу в напряге лоб, стараюсь собрать мозги в кучу, заставить себя рационально мыслить, но в голове стучит одно — мой ребёнок сейчас там, в ночи, непонятно с кем, неизвестно где. Может, ей страшно, может она голодная, где она сейчас спит, кто заботится о ней? Нисар, ну какая же ты дура, дура! Ничем не гнушаешься, да?! Сука, из-за своей упёртости играешь жизнью дочери!

— Заир?

Дёргаю головой.

— Чёрт, не соображу сразу, погоди. Подруга, говоришь? Мм… Марина тогда бы точно уже вычислила — у них там птичник настоящий, ни один секрет не держится больше пятнадцати секунд — ровно столько, сколько нужно, чтобы набрать номер на смартфоне и дождаться ответа. Да и нет у Нисар настолько близких подруг.

— Тогда родственница?

— С моей стороны однозначно нет, они все в курсе. С её только мать в Москве — после смерти Шамиля она практически живёт здесь; да ещё пару тёток знаю, но ты их всех лично проверял.

— А сёстры, племянницы? Двоюродные, троюродные? Совсем никого? Может, бабушки? Тоже вариант…

Раз пять по кругу перебираю известные мне имена знакомых. Женщина, это должна быть женщина… Стоп! Я чуть ли не подпрыгиваю на месте.

— Слушай, была у Нисар двоюродная сестра, они даже жили в одном доме, воспитывались вместе, но несколько лет назад Шамиль выслал её куда-то из Новороссийска. Где она сейчас — не знаю, может, и в Москве.

— Имя? Фамилия? Возраст?

— Дай вспомнить: Лина… Линара Эльшадовна Загитова, да, она тоже Загитова, сейчас ей должно быть двадцать четыре, или около того — они с Нисар, в одном классе учились.

Аркадий уже велит кому-то пробить её по базе данных. А я мрачнею всё больше.

— Но ты знаешь, Аркадий. Я бы предпочел, чтобы Аська была сейчас с кем угодно, только не с ней.

— Почему?

— Это она подсадила Нисар на наркотики. Эта рыжая бестия и её дружок-бандит.

Глава 7. Линара

Ну, да, я рыжая. Хотя, предпочитаю думать, что я всё-таки шатенка с красноватым отливом, а не просто — тёмно-рыжая смуглянка. У меня и веснушки есть. Не на лице, правда, как полагается, а на спине. Вся спина — сплошная россыпь мелких песчинок. Папа смеялся, помню, называл меня «мой маленький Барханчик». Рассказывал доморощенную легенду, что когда я была совсем крошкой, я уснула на пляже, и проспала так долго, что песок намертво прилип к моей спине и попе. (Про попу, кстати, тоже правда).

Никогда не комплексовала по этому поводу, пока в десять лет не переехала в дом дяди Шамиля. Его жена, тётя Роксана, сочувственно цокала язычком, рассматривая меня после ванны, словно я какая-то редкая зверушка.

— Вся спина, ц-ц-ц, вы только посмотрите, вся спина в этих пятнах! Бедняжка, — кудахтала она, качая головой, и кутала меня в закрытые платья и блузки даже в самую жару. Пока я не выросла, и не начала сама решать, как мне одеваться. Однако комплекс во мне уже успел развиться.

Долго еще после этого я не могла избавиться от него, но я боролась. Уже живя в Москве, записалась в бассейн и, пересиливая себя, надевала купальники с открытой спиной. Сначала казалось, что на меня все смотрят. Потом поняла, что никому нет дела до моих веснушек, да