Отчаянно боролся за жизнь, вертясь волчком посреди вихряпрыгавших ему на грудь проворных созданий, – кажется, их полку прибыло,трезубцы жалили тело, жесткие щупальца тянулись к горлу, взлетали, вертясь,отсеченные лапы, в воздухе повис незнакомый приторный аромат странных смол, заноги цеплялись сразу несколько тварей, пытаясь вскарабкаться выше, оплестируки, повалить. Сварог уже потерял счет жалящим уколам, лишь отмечалмашинально, яростно рубя, что серьезных ран ему пока что не нанесли…

Вокруг него уже сплетался сплошной клубок корявых лап,шишкообразных голов, горящих глаз. Где-то в глубине сознания ослепительнополыхнула мысль: огонь!

Левая рука была оплетена лапами-корнями, как веревками. Он,задыхаясь от дурманящего запаха, окутавшего дождем невесомых капелек, прокричалзаклинание – и ткнул возникшим на кончике пальца пламенем в переплетение голови лап, почти заслонившее от него залитую лунным светом поляну.

Сверкнуло так, словно вокруг воздух был насыщен растертым впыль порохом. Клубок распался ворохом огненных лоскутьев, снопами искр, тварипылали, как попавшие в пламя свечи пауки, катались по поляне, постепеннозамирая. Лишь несколько, до того то ли державшиеся поодаль, то ли поздноприбывшие к месту схватки, улепетывали прочь. В горячке боя Сварог кинулся следом– нельзя было оставлять в тылу уцелевших…

Они бежали недолго – остановились, все пятеро, сомкнулись,словно бы преграждая дорогу к небольшому уродливому бугру, похожему наполусгнивший пень, выстроившись перед ним полукольцом, угрожающе шипя,подпрыгивая.

Для пробы Сварог попытался зайти справа, пробиться мимо нихк этому странному пню, чересчур правильными очертаниями напоминавшему скореекрохотный домик неизвестной архитектуры. Ну так и есть – твари передвинулись подуге, загораживая дорогу, не попятившись даже при виде огня. Нечто вродепчелиной матки?! Тем более нужно прикончить…

Сварог сделал два стремительных скользящих шага вперед,одновременно разворачивая корпус вправо. Углядел метнувшееся к немущупальце-корень и наотмашь рубанул мечом. Попал: отсеченная конечность с шумомупала на траву, несколько раз конвульсивно свернувшись в кольцо и распрямляясь,точно насаженная на булавку гусеница, и замерла. Угрожающее шипение охранителейтрухлявого пня сделалось громче.

Любоваться раненым противником Сварог не стал – не до тогобыло. Не останавливая уходящий по инерции влево клинок, он перегруппировал ноги– правая впереди, левая сзади, – занес меч над головой и обрушил его на«голову» неосмотрительно подобравшегося слишком близко стража.

Лезвие снесло трезубец, венчающий макушку того, и глубокопогрузилось в древесную плоть…

Это едва не стоило Сварогу жизни: меч застрял в истекающейсветящейся «кровью» башке. Остальные стражи с радостным бульком кинулись напришельца.

Сварог лихорадочно дергал рукоять меча, дергалась и хрипловоющая раненая тварь, стремясь освободиться от «холодного железа», но клиноксидел плотно.

Ударом ноги Сварог отпихнул прыгнувшее ему на грудь создание– едва ступню не отшиб, будто по старой колоде вдарил, – и тут жепригнулся, не выпуская из потных ладоней меч. Очередной страж пня, прыгнув,промахнулся, пролетел над его головой и с шумом обрушился в заросли справа.Зато в левый бок Сварога вонзилось сразу два трезубца…

Наконец меч высвободился – не иначе, раненный в головуохранник пня помер и деревянные мышцы его расслабились, отпуская сталь.Впрочем, выяснять это у Сварога не было времени. С хэканьем выдернув клинок издревесных оков, он смахнул с себя присосавшихся как пиявки противников изавертелся волчком, нанося удары направо и налево, отсекая мечущиеся в ночномвоздухе корни, снося острые трезубцы, делая выпады в сторону глаз-полумесяцев…Едкий запах смолы щекотал ноздри, злобное булькающее шипение ввинчивалось вуши, разящее лезвие меча, запачканное «кровью» бессловесных недругов, оставлялов темноте призрачные фосфоресцирующие полосы, капли той же «крови» зеленоватосветились повсюду на траве, придавая сражению притягательное, таинственноеочарование…

Но только для стороннего наблюдателя, буде такой оказался бынеподалеку, – самому Сварогу недосуг было сейчас наслаждаться мистическойподсветкой сцены боя.

Упавшему в кусты стражу наконец удалось выпутаться изпереплетения ветвей. И он атаковал с тыла – быстро и точно.

Уловив за спиной короткий, едва слышный в непрерывном кагалешорох, какой издают две трущиеся друг о друга деревяшки, Сварог обернулся – ивовремя: давешний прыгун, споро перевалившись через труп сотоварища, ужезаносил свои щупальца для удара.

Сварог ушел влево, поднимая меч навстречу жадно кромсающимвоздух корням, увернулся от другой твари, чуть не поскользнулся на траве, ноподошва-«протектор» десантских ботинок буквально вцепилась в землю. А если б оностался в дворянской обувке?..

Два быстрых взмаха мечом крест-накрест, разворот, уход,выпад, еще на два сантиметра ближе к окаянному пню, осторожно – сбокущупальца, – рубящий удар, уход, перехват рукояти, пинок ногой, скользящийудар по диагонали, выпад, выпад, выпад, лес рубят – щепки летят…

Ах, как они дрались! Почище, чем вся немаленькая стая… ПоройСварогу казалось, что его запихнули в мешок к дюжине разъяренных кошек.

И все же настал момент, когда он обнаружил, что рубитьбольше некого – они больше защищали пень, чем кидались на грудь, и Сварогпоочередно разделался со всеми, заработав еще уйму ссадин и порезов. И обрушилмеч на загадочный пень.

Клинок неожиданно легко, почти не встретив сопротивления,рассек сверху донизу уродливый пенек, словно гнилую дыню. В воздухе повиспротяжный звон, наружу, будто рой разбуженных шершней, рванулся фонтанжелто-бурых огней, и Сварог отпрыгнул подальше, хрипло и шумно хватая ртомвоздух.

Ничего жуткого не произошло. Остатки пня больше всегонапоминали груду прогоревших угольев, кое-где еще багрово рдели головешки – этодогорали твари, – а фонтан тусклых огней, поднявшись выше верхушекдеревьев, повис над кронами плоским облаком и медленно растаял.

Сварог перевел дух. Вытер лоб рукавом, зиявшим неисчислимымипрорехами, бормоча:

– Если это не победа, какого вам еще хрена…

Шумно выдохнул, помотал головой. Казалось, все тело покрытосаднящими порезами, но не видно ни крови, ни ран – твари царапали и жалили,словно сотня спятивших вилок, но мало-мальски ощутимых увечий нанести несмогли. Выходит, здесь и впрямь можно порой выйти победителем из драки, легендыне врут…

Бросив в ножны меч, он присел под деревом и дрожащимипальцами сунул в рот сигарету, самую чуточку гордясь собой. И тут же вспомнил:ночь только началась. Если до самого рассвета ему навстречу будут выскакиватьзловещие сюрпризы, дело дрянь, уже сейчас чувствуешь себя выжатым лимоном,последние недели о тренировках и думать забыл, жил в пошлой праздности,чревоугодничая, листая книги, болтаясь по балам…