Ей еле удалось сдержаться, чтобы не ринуться в отель и не отменить их свидание. Наверное, он обходился так со всеми женщинами. Но с ней этот номер не пройдет.

– То есть как это вернула?

Рикардо переминался с ноги на ногу, чувствуя себя неловко, а затем ответил шепотом, чтобы другие мужчины в комнате не услышали:

– Она оставила записку в коробке.

– Спасибо. Ты свободен, – сказал спокойно Алекс, подавив вспышку гнева.

В это время в его номере проводилась встреча, и присутствующие уже предвкушали небольшой перерыв от напряженных обсуждений. Он подал им знак рукой, и они поспешили удалиться с выражением кроткой покорности на лице.

Алекс тут же смахнул крышку с коробки и нашел там листок бумаги с предельно лаконичным содержанием: «Спасибо, но я могу выбрать наряд самостоятельно».

Еще никогда женщины не отказывались от его подарков.

Почти всю свою жизнь, после того как ему удалось спастись во время переворота бегством, он чувствовал себя как зверь в клетке, потому что ему приходилось делать вид, будто его вовсе не интересует возвращение на трон. Надежда на возвращение домой грела его сердце. Но иногда тоска по родине становилась просто невыносимой.

Алекс тяжело вздохнул и снова окинул взглядом площадь, видневшуюся из окна. В витринах магазинчика напротив отражались лучи послеполуденного солнца, подсвечивая его, а в одном из окон двигалась знакомая фигура в белом халате. Зверь в заточении внутри его отчаянно забился в клетке. Желание сменилось на сладостное предвкушение.

Ему не составит никакого труда сблизиться с мадемуазель Веруджес, чтобы весь мир ничего не подозревал о том, что готовится за кулисами.

Лейла взглянула на себя в зеркало и увидела в отражении напряженное лицо. Может быть, не стоило отсылать подарок? Ей еще ни разу не приходилось бывать в опере. Какой дресс-код соответствует такому мероприятию?

Ее окутал запах духов, которые она только что нанесла, и на мгновение ей захотелось побежать в душ и смыть их. Это был необычный для нее аромат, созданный еще ее матерью. Он всегда ее привлекал, но она никогда не решалась его использовать.

Ее мать назвала его «Роковое влечение». Ей всегда нравилось давать загадочные названия своим духам. «Этот парфюм для женщины, дочка. Для настоящей женщины, которая знает, чего хочет, и получает это.

Однажды ты станешь такой и не повторишь моих ошибок», – вспомнились ей слова Депики.

Тяжелые ноты мускуса и редких цветов витали в воздухе, оставляя за собой шлейф откровенной чувственности. Но ее не покидала мысль, будто она пыталась быть тем, кем вовсе не является. Ведь быть женственной и соблазнительной для нее в новинку.

Раздался звонок в дверь. Теперь у нее точно нет времени смыть этот аромат.

Лейла спустилась вниз, ощущая лихорадочное биение сердца. На нее снова нахлынули неприятные воспоминания. Тогда ее подсознательная бунтарская попытка убедиться в том, что не все мужчины эгоистичные лжецы, как говорила ее мать, имела печальные последствия. Но этот урок не прошел даром. Больше никому ее не одурачить. В ее сердце еще теплилась надежда, что она не проведет всю жизнь в одиночестве, как мать, но отдавала себе отчет в том, что Алекс Сен-Круа совсем не подходит на роль преданного и верного партнера и их общение не зайдет далеко.

Лейла прошла по затемненному магазину и, сделав глубокий вдох, открыла дверь. Алекс был одет в классический черный смокинг с белой бабочкой с накинутым на широкие плечи пальто.

– Ты выглядишь восхитительно, – с порога произнес он, жадно любуясь ею.

Но Лейла не заметила восхищения в его глазах, потому что сама не могла перестать пялиться на него, осматривая его с головы до ног. После его комплимента в ней снова проснулось волнение, и слегка дрожащие пальцы скользнули по наряду.

– Надеюсь, это уместно…

– Просто превосходно, – заверил ее Алекс. – Ты похожа на принцессу.

Она густо покраснела и отошла, чтобы скрыть свое смущение, делая вид, что закрывает за ним дверь.

На ней был классический индийский костюм: шелковая туника в золотисто-зеленых тонах и такие же обтягивающие брюки. На ее ногах красовались сандалии с золотыми лямками, которые обвивали ее щиколотки, а непокорные волны волос превратились в изящный высокий пучок. Единственным ее украшением стали сережки в восточном стиле, которые когда-то принадлежали ее матери. Как талисман, который убережет ее от желания броситься в омут страсти с головой.

Водитель машины, припаркованной у входа, открыл перед ней дверь, и Лейла скользнула внутрь, пока Алекс усаживался с другой стороны.

Когда они выехали на дорогу, он взял ее за руку, привлекая к себе ее внимание.

– Ты просто бесподобна. Ни одна женщина не будет одета так прекрасно, как ты.

Ее губы тронула застенчивая улыбка.

– Это-то меня и пугает.

– Ты будешь выделяться на их фоне, как райская птица.

Лейла хмыкнула в знак несогласия и попыталась высвободить руку, но его пальцы еще сильнее обхватили ее. Его голова склонилась, чтобы понюхать запястье.

– Это не те духи, которыми ты пользуешься обычно?

Она жутко покраснела, будто вор, который попался на горячем, и вырвала руку.

– Да, они больше подходят для вечера.

– Мне очень нравится.

От него исходил запах духов, которые Лейла сделала для него вчера. Их ароматы смешивались и проникали друг в друга, смягчаясь и превращаясь в нечто единое.

Наконец она отвела от него взгляд и выглянула в окно. Автомобиль успел выехать за пределы центра и направлялся к окраинам города.

– Разве мы не едем в оперу? – с опаской спросила девушка, нахмурившись.

– Да.

– Но мы уже в пригороде Парижа.

– Я сказал, что мы посетим оперу. Но не уточнил, где именно. – Очаровательная игривая улыбка озарила его лицо.

– Мне не нравятся такие сюрпризы. Куда мы едем? – Ее голос дрожал от волнения.

Его глаза сузились, наблюдая за ней. Лейле стоило больших усилий, чтобы не отчитать его за то, что он предположил, будто имеет дело с какой-то наивной дурочкой, которая позволит мужчине увезти ее в неизвестном направлении.

– Мы отправляемся в Венецию. – Его тон окрасился твердой интонацией, которая не предполагала возражений.

– Венеция? – пролепетала она изумленно. – Но у меня нет при себе паспорта. Я не могу…

Алекс взял ее за руку и ласково объяснил, будто пытался успокоить встревоженного зверька:

– Тебе не нужен паспорт. У меня есть дипломатическая неприкосновенность, которая распространяется на всех, кто со мной. Полет продлится чуть меньше двух часов. Я доставлю тебя обратно домой к полуночи, обещаю.