её величие, её красоту. Так и твоя жизнь, ты зажат в своих числах и планах, но всё, что нужно — это посмотреть вокруг и по-настоящему почувствовать мир.

— Это что, лекция про любовь к жизни? Ты не только блогерша и владелица кафе, но еще и коуч? — находя защиту в привычной иронии, усмехнулся Андре.

— А кто ты, Андре? Палач? Решил разрушить мою жизнь клеветой, которую вы состряпали на пару с Борисом Ивановичем? Обрушить на меня кредиторов, лишить меня всего, что у меня есть? Да какое ты имеешь право?

Они стояли на ледяном покрове, и ветер набирал силу, принося с собой вестники еще далекой весны. Ксения смотрела на огромный простор реки, а ее глаза вспыхнули неожиданным пламенем.

Андре застыл, пытаясь скрыть всплеск восхищения этой непокорной девушкой. Но его презрение к наивности активистов не позволяло ему целиком сдаться этому чувству.

— Ты заблуждаешься, Ксения. Твои идеалы красивы, но мир диктует другие условия. Прогресс неизбежен, и я лишь исполнитель его воли, — голос Андре теперь звучал ровнее, чем он ожидал.

— Но не такой ценой! Не обязательно же рушить все до основания! — она умоляюще посмотрела на него.

— Ксения, — мягко произнес Андре, делая шаг к ней. — Это относится и к тебе. Я не хочу делать тебе больно, но если ты будешь настаивать на своем, мне придется использовать… Более жесткие методы.

— Убьете меня? — она горько усмехнулась.

— Ну что ты такое говоришь, — он шагнул еще ближе. — Конечно, нет. Для твоего же блага, я предлагаю…

— Ты неисправим, — она махнула рукой, прервав его. — Привык добиваться чего хочешь, да?

— Допустим, кое-чего я уже добился, — он улыбнулся со своим привычным очарованием. — Мы окончательно перешли на «ты».

Ксения вдруг засмеялась, звонкий смех разрезал морозный воздух и отразился от ледяной глади реки. Этот звук был резким контрастом к тишине, и в Андре что-то задрожало, словно забытая струна коснулась его сердца. В следующий момент, не ожидая его реакции, Ксения помчалась по льду реки, оставляя следы своих ботинок на снежной пудре. Она казалась свободной и беззаботной, словно забыла обо всем на свете.

— Поймай меня, господин Мартен! — крикнула она через плечо. Ее фигура все удалялась, а слова парили в воздухе, предложение и вызов одновременно. Андре стоял, прикованный к земле, его непривычное скрытое желание влиться в эту игру упиралось в холодную стену его собственных амбиций и скептицизма.

Андре колебался. Всё в его приученном к расчету разуме кричало о том, что это глупость, бессмысленный и даже опасный трюк. Но взгляд Ксении, её веселый смех — это все вызывало в нем нечто, чего он долго не испытывал. Жизнь ютилась в этих звуках, настойчиво стуча в его замкнутую душу.

Андре, словно в детстве, на секунду увлекся этой игрой. И, прежде чем он успел понять, что происходит, он уже бежал за ней, почувствовав, как морозное покалывание заставляет его пульс учащаться, как большой, тяжелый, но удивительно крепкий лед Волги стучит под его ногами, словно барабан, зовущий к древнему обряду.

Лед под его ботинками поскрипывал, но устойчивость Ксении и её уверенность в безопасности льда придавала ему силы двигаться дальше.

Она продолжала свой бег, время от времени озираясь на Андре, ожидая, что он последует за ней. В каждом ее движении читалось желание пробудить его, вселить в его сердце частичку своей страсти, своего необузданного духа.

Он следовал за ней, не сбавляя темп, и несмотря на всю его привычную жесткость и холодность, в этот момент он был просто Андре, мужчиной, одурманенным резким морозным воздухом и девушкой, которая бежала перед ним.

Андре остановился, а когда он поднял глаза, встретившись взглядом с Ксенией, внезапно уловил красоту зимнего ландшафта: бесконечное полотно льда и снега, окутанное мягким сумраком закатного солнца, крупные звезды уже пробивались сквозь вечернее небо. В этот миг его захватила странная гармония, чего он никогда не испытывал в своей напряженной жизни делового человека.

Андре подошел к Ксении, теперь стоявшей неподвижно посреди реки, и уловил дуновение ветра, несущего нотки далеких лесов и замерзших полей. «Так вот как она видит мир…«— пронеслось у него в голове.

— Не празднуйте заранее победу, господин Мартен, — она развернулась, снова готовая бежать от него.

Не ожидая, когда он соберется с мыслями, Андре сделал широкий шаг к ней, сокращая дистанцию, затем его руки скользнули вокруг ее талии, и он схватил ее — одним движением, на грани реальности.

Ксения в его объятиях задохнулась от неожиданности. Андре решительно прижал ее к себе и захватил ее губы своим поцелуем. На середине гигантской заснеженной реки, в самом сердце морозной стихии, где и Волга, и ветер становились свидетелями, их губы соединились и ни ей, ни ему не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Андре почувствовал ее тепло сквозь холод, ее живость, столь отличную от его обычной бесплодной жестокости. Внутри него пробуждалась человечность, и какой-то тайный огонь зажигался среди векового льда.

Ксения, сначала замершая от неожиданности, стала отвечать на его страстный поцелуй, и Андре понял — это начало чего-то нового и опасного, но также чего-то истинно живого. Живого, как битва холода и тепла, дня и ночи, сердца бизнесмена и души активистки.

Когда они оторвались друг от друга, оба дышали тяжело, глядя друг другу в глаза, полные недоумения. И пока Волга несла свои воды куда-то в бесконечность, казалось, что вечная река временно остановилась в этом моменте — моменте когда беспринципный бизнесмен начал что-то чувствовать, и толстый лед начал трескаться под тяжестью этого признания.

Ледяные узоры тянулись под ногами Андре и Ксении, когда они неспешно направились назад к машине, стараясь поддерживать баланс на скользкой поверхности. По пути они разговаривали лишь о погоде и мелочах, избегая того, что только что произошло между ними.

Поцелуй посреди Волги словно открыл новую страницу между ними, запустив вихрь неуловимых чувств. Хотя небо и было темно-синим, снег под ногами казался свежим и чистым, а воздух — острым и пронзительным, Андре чувствовал, как каждый вдох наполняет его лёгкие холодной резкостью зимы, а сердце — неопределенной тревогой.

Достигнув автомобиля, Андре молча открыл дверь для Ксении. Она взглянула на него снова, и в тот момент, казалось, они были способны увидеть глубины душ друг друга.

Они стояли несколько мгновений, замерев на месте, словно опасаясь разрушить хрупкое равновесие, возникшее между ними.

«Ничего не изменилось, — напомнил он себе, — Это та же Ксения.»

Но в то же время он не мог отрицать, что ее неожиданная выходка только подстегнула его интерес. Она была не