остановился и выпрямился во весь рост, твёрдо упершись ногами в бугристую почву.

Среди взрывов снарядов, воя и рёва танковых моторов он с поразительной ясностью слышал лязганье гусениц единственного танка — своего танка. Он чувствовал его кожей, как зверь добычу.

Граната плотно лежала в правой руке, холодя пальцы. В левой — бутылка с зажигательной смесью. Сергей напряг мышцы. Надо выждать ещё немного, чтоб одним броском попасть в цель — другого шанса не будет. Секунда ожидания разорвалась хлопком взрыва гранаты под гусеницами танка. Танк дёрнулся. Следующий лобовой удар бутылки с зажигательной смесью превратил его в пылающий факел.

— Получай, гад!

Отскочив назад, Сергей споткнулся и упал на мёртвого фрица с наполовину снесённым черепом, вырвал из мёртвой руки автомат и направил огонь на башню танка с откинутым люком, из которого показался кожаный шлем с наушниками. Сергей стрелял, стрелял и стрелял. Когда закончились патроны, подобрал другой автомат и снова строчил, не помня себя в разгаре боя. Перебегая с места на место, он словно парил на крыльях, задыхаясь и отплёвывая из лёгких чёрную гарь горящей солярки.

Посредине поля пылало несколько немецких танков. Один, неравномерно дёргаясь, пятился назад. Выстрелы ещё звучали, но уже хаотично, то затихая, то возникая отдельными всплесками. Бой заканчивался.

Сергей прижал к боку автомат и перебежками рванул к полуторке, чтобы в случае прорыва неприятеля занять оборону.

Кругом на перепаханной взрывами земле валялись трупы и хрипели раненые. В полузасыпанной воронке в обнимку лежали двое солдат — советский и немецкий: буро-зелёный ватник и серая мышиная шкура.

Когда Сергей наклонился, чтобы вырвать из рук немца с раздавленными ногами ещё один автомат, тот внезапно повернул голову и нежно позвал: «Марта, Марта!» На его губах пузырилась кровь.

Рядом, в столбе пыли, мелькали люди.

Подрезав бежавшего навстречу фрица короткой очередью, Сергей повернул к машине. Около неё, привалившись к колесу, сидели трое. Наши, родненькие. Сергей отвёл ствол автомата.

Хотя погода стояла жаркая, солдаты были одеты в истрёпанные ватные штаны и телогрейки. Подошвы сапог у одного солдата перевязаны проволокой, телогрейка другого зияла прожженными дырами, а третий солдат был до того худой, что руки казались птичьими лапками.

На одетого в летнюю форму Сергея они смотрели как на привидение.

Хотелось пить. Сергей вытер пересохший от пыли рот тыльной стороной ладони:

— Здорово, мужики!

— И тебе привет, коли не шутишь, — отозвался солдат в прожжённой телогрейке. — Твоя машина?

— Моя. В оружейку еду.

— Взорвали оружейку. Прямым попаданием. Ты, паря, чудом прорвался. Фрицы утром закрыли коридор. Обратной дороги нет.

Худой солдат дёрнулся и заскрёб себя пальцами по шее, расчёсанной до крови:

— Теперь и ты с нами в котле, как вша в банке.

— Но-но, Коновницын, ты здесь пораженчество не разводи, — перебил его солдат с оторванной подошвой. — Он вскинул голову и с надеждой посмотрел на Сергея: — Лучше скажи, братан, у тебя покурить есть?

— Есть. Я хоть сам не курю, но табачок храню.

Он увидел, как солдаты радостно переглянулись между собой.

— Ну что стоишь, тащи, — поторопил первый, — у нас с собой и бумага имеется.

Он сунул руку за пазуху и достал немецкую листовку с изображением весёлого солдата с ложкой в руке и надписью «Рус, сдавайся».

— Видал такое? Рус, сдавайся! Бараны безмозглые! — Он сплюнул. — Пора бы немчуре выучить, что русские не сдаются.

Положив бумагу на колёно, он точным движением разорвал её на три части и раздал товарищам. От предвкушения курева на его лице сияла блаженная улыбка.

Так Сергей познакомился с Гришей, Борисом и Васей. Оказалось, что с Васей они жили на соседних улицах и даже одновременно посещали одну музыкальную школу. Только его отчислили за неуспеваемость, а Василий сумел закончить курс по классу фортепиано.

Григория и Бориса убили в следующем бою, а Васька Коновницын спит рядом, вцепившись в автомат длинными музыкальными пальцами. Во сне он вздрагивает и шевелит губами.

Снова вспомнился немец, зовущий неведомую Марту. Она никогда не узнает, что он умер с её именем на устах. Кто она ему — жена, сестра, любимая? Сергей подумал, что дорого бы дал, чтобы Катя оказалась рядом, но отдал бы жизнь, чтобы её тут не было.

Загнанная немцами в котёл Вторая ударная армия осталась без боеприпасов, без подкрепления и без еды. Сидя в мокрых окопах, вырытых среди болот, личный состав голодал и умирал. Кто-то из солдат догадался выкапывать трупы лошадей и варить из них похлёбку. Во время еды приходилось крепко зажимать нос пальцами, чтобы не просочился тошнотворный запах падали.

В основном пропитание добывали, обшаривая убитых немцев. Вчера им с Васькой повезло найти в заплечном ранце фельдфебеля две пачки галет и банку тушёнки. Галеты они сгрызли сразу же, дружно завалившись в воронку от снаряда. А тушёнку отдали в общий кошт своего взвода.

Во взвод младшего лейтенанта Кугелевича Сергея приписали, едва он сдал снаряды командиру полка. Увидев боеприпасы, комполка едва не прослезился от радости. Потом посуровел:

— Благодарю за службу, товарищ шофёр. Сам видишь, что у нас тут творится, поэтому обратной дороги тебе нет, пока снова на прорыв не пойдём. Стрелять умеешь?

— Так точно. Два немецких автомата в бою добыл.

— Молодец.

— Товарищ командир, разрешите доложить: он в одиночку танк подбил, — вклинился в разговор Коновницын, вызвавшийся довести до штабной землянки.

— Ну что ж, значит, нашего полку прибыло, — скупо обронил командир и посмотрел на Коновницына. — Отведи бойца в свой взвод, пусть поставят на довольствие.

От положенного советскому солдату довольствия Сергею досталась каска убитого солдата с выцарапанными внутри инициалами «С. М.».

Удивившись, что инициалы совпадали с его собственными, Сергей усмотрел в этом хороший знак и вот уже месяц с каской не расставался.

* * *

20 апреля 1942 г. командующим 2-й ударной армии был назначен генерал Власов, оставаясь по совместительству заместителем командующего Волховского фронта.

«ВОЕННОМУ СОВЕТУ ВОЛХОВСКОГО ФРОНТА. Докладываю: войска армии в течение трёх недель ведут напряжённые ожесточённые бои с противником… Личный состав войск до предела измотан, увеличивается количество смертных случаев, и заболеваемость от истощения возрастает с каждым днём. Вследствие перекрёстного обстрела армейского района войска несут большие потери от артминомётного огня и авиации противника… Боевой состав соединений резко уменьшился. Пополнять его за счёт тылов и спецчастей больше нельзя. Всё, что было, взято. На шестнадцатое июня в батальонах, бригадах и стрелковых полках осталось в среднем по нескольку десятков человек. Все попытки восточной группы армии пробить проход в коридоре с запада успеха не имели.

Власов. Зуев. Виноградов».

«21 ИЮНЯ 1942 ГОДА. 8 ЧАСОВ