Но нежность там тоже была, и с каждой прошедшей секундой ее становилось все больше и больше. Она будто бы обнимала императора, гладила его по волосам, прижималась и целовала в губы. Иллюзия, но какая приятная…

Ни с кем и никогда он подобного не чувствовал. Вернув Софию в ее комнату, Арен не стал ставить девушку на пол, а дошел до кровати и положил поверх покрывала.

Почувствовав это, София распахнула глаза, и император застыл, впитывая в себя огонь ее желания. Защитник, как же чудесно… — Не надо, — попросила она тихо, коснувшись Арена морозцем страха. — Пожалуйста.

— Не бойся, — произнес он, медленно выпрямляясь — напоследок только погладил девушку по плечам. — Я не возьму тебя сейчас. Доброй ночи, моя драгоценность. — Доброй, — прошептала она, привстав с постели, и забавно сжала руки в кулаки — словно собиралась сражаться с ним не на жизнь, а насмерть.

Арен улыбнулся и, наклонившись, поцеловал один из этих кулачков, а потом ушел к себе через камин.

София злилась на себя. О-о-о, она уже давно так не злилась, тем более — на себя.

Как так можно?! Понимать, что нельзя, но ждать этого. Осознавать, что невозможно, но хотеть этого. Она полная дура, что ли?! Император воспользуется ею, будет приходить в эту комнату на протяжении парочки месяцев — или даже меньше, — а потом София ему надоест. И неважно, уволит он ее или нет — с разбитым сердцем она останется в любом случае.

Как она может, понимая подобное, желать Арена? Как?! Ну вот, опять это имя. Софи, нельзя, нельзя называть его по имени! Нельзя!

может, когда император придет в следующий раз, ей попробовать отмалчиваться, не разговаривать с ним? Нет, бесполезно. Во-первых, это не помешает ему провоцировать ее — раз уж она сама начнет провоцировать своим молчанием, — а во-вторых, долго она все равно не продержится. Это же Арен. Он ее разговорит.

А может, лучше сдаться поскорее?.. Подумав так, София поморщилась, ощущая одновременно и досаду на себя, и дикое желание поступить подобным образом. Нет уж. Ни за что!

Выхватив из альбома листок и достав масляную пастель, София лихорадочными движениями пыталась рисовать, стараясь успокоиться. Минут через пятнадцать она поняла, что вся перемазалась, но вместе с тем сердце перестало колотиться, как шальное.

А на листке бумаги в разные стороны разлетались две сияющие кометы… *** Несмотря на то, что Арен отдохнул душой с Софией, он все равно ощущал жуткую усталость. А то, что впереди среда, самый нелюбимый его день недели, сил не прибавляло. Хотелось отвлечься от всего не на пару часов, а гораздо дольше, на пару недель. Но на это не было никакой возможности.

Еще и Геенна скоро проснется, будь она неладна. В пятницу Совет архимагистров, по идее до пятницы не успеет. А вот в субботу… Да, скорее всего, в субботу Арчибальда будут ждать новые демоны. Было бы замечательно поменяться с ним местами — самому отправиться бить демонов, а брата оставить здесь заниматься государственными делами. Нереально, да Арчи и не согласился бы на такое — политиком он был неважным, предпочитая испепелять проблему, а не решать ее.

Спал Арен тяжело, никак не мог уснуть, а когда все же смог, браслет связи на запястье вдруг завибрировал. Император с трудом разлепил глаза и посмотрел на светящийся экран браслета — пять утра. Демоны, что случилось? Вызов срочным не был, и вызывали охранники, что патрулировали его покои.

— Да, Картер. — Ваше величество, прошу меня извинить. — В голосе охранника звучало недоумение. — К вам ее величество. Пропустить?

Пару секунд Арен моргал, думая, что ослышался. Виктория?! Вскочила в пять утра и помчалась к нему?! Защитник, но за каким… Или просто от ревности? Проверить, с кем он ночует? Император едва не застонал. Только бы это было не так. Только бы жена пришла по делу, а не поскандалить.

— Пропускай, — сказал он, садясь на постели. В соседней комнате распахнулась дверь, и Арен услышал тихие шаги. Жена пересекла гостиную, вошла в спальню, и как только он увидел ее на пороге, сразу понял, что подозрения не были беспочвенными — Виктория явно искала в его кровати кого-то еще.

— Убедилась, что я один? — усмехнулся он, отсекая от себя чувства жены. Хватит, иначе не уснет. — А теперь уходи и дай мне поспать.

— Арен… — начала Виктория, медленно двигаясь к постели, но он только поморщился и, махнув рукой, вновь рухнул на кровать. — Пять утра, Вик. Я демонски устал. У меня есть еще час на сон. Не лишай меня его. Сначала Арену показалось, что Виктория послушалась. Но нет. Открыв глаза, он заметил, что она раздевается.

Демоны! Но что он ожидал? Жена никогда не думала ни о ком, кроме себя. — Арен, — повторила она, ныряя под одеяло и прижимаясь к нему. Холодная, как лягушка. Император непроизвольно обнял ее и согрел магией, чтобы не раздражала. — Спасибо… Я… Прости, пожалуйста, я…

— Давай потом поговорим. Я очень устал и хочу спать. Виктория замолчала, и Арен отвернулся от нее, вновь закрывая глаза. Несколько мгновений спустя он ощутил, как она опять прильнула к нему, потерлась голой грудью о спину, погладила по плечам, явно пытаясь заинтересовать.

— Арен… — прошептала она, целуя его куда-то в затылок. — Я иногда не понимаю, что со мной происходит. Знаешь, я осознаю, что ты мне не изменяешь. И никогда не изменял. Но… почему-то… Ревную… Пытаюсь успокоиться, говорю себе, что не может быть, но не помогает. Арен… Пожалуйста. Я так соскучилась…

— Вик, — произнес он ледяным голосом, — ты когда-нибудь будешь слушать кого-то, кроме себя? Я хочу спать. Если ты не желаешь уходить, то по крайней мере молчи и тоже спи.

Она вздохнула и пробормотала: — Ладно… Наконец-то. Через пару минут Арен действительно уснул, не обращая внимания на Викторию, которая безмолвно плакала, обнимая его и пряча лицо так, чтобы ее слезы не касались его кожи.

Проснувшись через час от вибрации будильника, император ощущал себя не менее разбитым, чем накануне вечером. Посмотрел на жену — она спала, и лицо ее было бледным и мокрым. Плакала? Защитник, что она там опять придумала…

Арен встал и, подумав, коснулся плеча Виктории, погружая ее в более глубокий сон. Затем прошел в ванную, умылся, принял душ, оделся и, выглянув за дверь в коридор, где возле покоев стояли охранники, предупредил:

— Ее величество не будить, пусть спит. Картер, будь добр, передай в оранжерею, что моя жена сегодня если и придет на работу, то после обеда. — Да, ваше величество, — ответил охранник, и Арена мазнуло отчетливым мужским пониманием. Видимо, Картер считает, что Виктория отдыхает после любовных подвигов. Что ж, пусть считает. А жена пусть спит — может, действительно легче станет. Подождет ее оранжерея полдня, не развалится.

Сначала Арен перенесся в кабинет — быстро просмотреть бумаги, оставленные на его столе накануне вечером Адной. Это был ритуал — за день накапливались различные документы, которые секретарь оставляла императору на утро, и перед завтраком он старался все просматривать, чтобы Адна могла работать над ними дальше.