София покосилась на улыбку императора — и все встало на свои места. — между прочим, это нечестно.

— Что именно? — Вы специально меня охлаждаете. — Софи… — Арен укоризненно покачал головой. — Через некоторое время тепло из тебя уйдет само, и тебе все равно придется садиться рядом со мной. Так зачем ждать? Иди сюда сразу. Вот… стукнуть бы его.

Но становилось все холоднее, и София уже с трудом терпела, поэтому подошла и села рядом. — Умница. Сразу стало не то, что тепло — даже немного жарко. — Держи чай, — сказал Арен и дал ей полную кружку напитка. София сделала глоток, потом еще один, и еще — хорошо как, горячо, терпко и чуть сладко.

— Спасибо. Император пока ее не трогал, и София расслабилась. Даже бедрами не касался. Специально выдерживает дистанцию, что ли? — Я хотела вас спросить… Получается, вас не охраняют? — произнесла София, рассматривая отражение огня в водной глади. Оно волновалось, расплываясь, как акварельные краски по бумаге. — Вы переноситесь через камины без охраны, и сейчас…

— Сейчас — форменное безобразие, — ответил император настолько теплым голосом, что Софии безумно захотелось обернуться и посмотреть ему в лицо. Но она сдержалась. — Сбежал из дворца, как мальчишка. А камины… Софи, подложить что-то в камин невозможно, допуск на переносы только у меня. Конечно, меня охраняют. Но охрана мне нужна куда меньше, чем наследникам. Правящего императора убить очень сложно. Хотя у брата почти получилось.

«Как же хорошо, что не получилось». — А когда мы вернемся, охрана будет знать, где вы были? — Нет. Они даже не будут знать, что все это время я отсутствовал во дворце. Наши с тобой браслеты заблокированы. Я настолько часто это делаю, что они уже привыкли.

София не выдержала и посмотрела на императора. — Это очень безответственно, ваше величество.

— Согласен, — ответил он, придвинувшись чуть ближе. — Но есть одна маленькая деталь, о которой никто не знает. И я скажу ее тебе, если ты позволишь мне обнять себя. — Не надо, — быстро сказала София, отодвигаясь на всякий случай. — Я обойдусь.

— Ладно, — засмеялся император. — Тогда я так скажу. Данные о моем местонахождении даже при блокировке идут Вагариусу. И если я вдруг пропаду, он сможет меня найти. Ей резко стало легче. — Хорошо. Тогда вы не настолько безответственны.

— Спасибо, — хмыкнул мужчина. Он замолчал, и несколько секунд они сидели в тишине. София не выдержала первой, поняв, что в молчании гораздо больше чувственности, чем в разговоре. — А ментальная магия… Когда вы использовали ее со мной во время обеда… Вы можете с ее помощью полноценно общаться?

— Софи, я, конечно, сильный маг, но не настолько. Полноценно ментально общаться не может никто. Короткие фразы — это максимум, и то через час-другой устанешь так, что трое суток без сна отдыхом покажутся. Сама знаешь, передавать мысли собеседнику не легче, чем огромные камни таскать.

— Да. У меня почти никогда не получалось. — Иногда это, кстати, случайно выходит. — Император вдруг странно, с горечью улыбнулся. — Если кого-то сильно ненавидишь.

— Это как? — заинтересовалась София. — Просто. Представь такую ситуацию — мужчина делает девушке больно. Очень. И она, ненавидя его, вдруг узнает что-то неприятное для этого человека. Смотрит на него и думает: «Так ему и надо!» Сама того не осознавая, она передает эту мысль прямо ему в голову.

— Кошмар какой, — ужаснулась София. — И что потом? Он ей что-нибудь ответил? — Нет. Это было ни к чему. Она только открыла рот, чтобы спросить, не из жизни ли самого императора эта история, как мужчина, подняв голову к небу, вдруг сказал:

— И здесь будет дождь. Смотри, тучи идут. — Надо возвращаться? Защитница, и почему ей одновременно и хочется, и не хочется этого? Причем не хочется больше.

— Не надо. Если начнется дождь, я нас куполом накрою. Тучи собирались быстро — видимо, ветер наверху был сильный, — и София с интересом наблюдала за тем, как чистое звездное небо сменяется мрачной туманностью. А потом она ощутила, как император осторожно обнимает ее за плечи, и застыла от неожиданности.

Нежно, тепло и приятно. Не должно так быть. Крысы?.. С неба посыпались первые прохладные дождевые капли, и София вздрогнула. — Не бойся, — шепнул его величество, согревая ее — то ли магией, то ли прикосновениями. Дыхание мужчины щекотало Софии висок, и так хотелось повернуть голову…

— Вы же говорили… про купол… — пробормотала она, ощущая, как Арен касается губами ее волос. — Говорил. Но, знаешь… Я ни разу не промокал под дождем. Говорят, это романтично.

Софии стало смешно. — Очень. Особенно — когда в туфлях хлюпает вода. Дождь уже поливал их вовсю, но холодно не было совсем. София словно стояла под теплым душем, лишь слегка охлаждающим кожу, после жаркого дня.

— Наверное, вы никогда не замерзаете, ваше величество? — спросила она негромко, одновременно и наслаждаясь собственными ощущениями, и стыдясь этого. — Замерзаю, — шепнул император рядом с ее виском, — согрей меня, Софи.

— Я не про это. — Она изо всех сил пыталась взять себя в руки. — Альго не горят в огне, я помню. А замерзнуть могут? — могут. Сейчас, например. София хотела повернуть голову в другую сторону, но Арен не позволил, подняв руку и касаясь пальцами подбородка.

— Посмотри на меня. Тебе ведь хочется, моя драгоценность. Я чувствую. Она зажмурилась и выдохнула: — Нет. — Софи… Пальцы сдвинулись выше, лаская губы. Это было так чувственно и откровенно, что София не выдержала — распахнула глаза, резко вскочила с пледа и побежала, не разбирая дороги и не обращая внимания на дождь, который резко из теплого стал ледяным.

Бежала она недолго. Секунды три. Через эти три секунды Арен поймал ее, повернул лицом к себе и обнял, вновь согревая.

— Глупышка. Десять градусов тепла. И дождь идет. Заболеешь ведь. София дрожала, уткнувшись в грудь императора и обнимая его изо всех сил. Не только потому что так было теплее.

Она хотела его обнять. Очень сильно хотела. И мучилась из-за этого. — Я уже заболела, — шепнула София, надеясь, что Арен не услышит. — Давно. С первого взгляда. Он молчал, обнимая ее. — Но это же нельзя, нельзя… — можно.

Она успела только вздохнуть, когда император, вновь приподняв подбородок девушки одним решительным движением, прижался к ее губам в стремительном поцелуе. Защитница! Как же сладко. София всхлипнула, раскрывая губы шире, сама не понимая, что обнимает Арена за шею, прижимается к нему всем телом и гладит по волосам. Она чувствовала только колоссальное, невообразимое удовольствие, которое почти разрывало ее на части — таким оно было сильным. И запретным.

Но на несколько безумных и очень чувственных мгновений запреты были позабыты — и вспомнила о них София лишь когда Арен вдруг вспыхнул пламенем. Оно не причинило ей вреда, наоборот, ласково коснулось кожи, но эта вспышка вернула девушку к ее сомнениям.

— Нет… — простонала она императору в губы и удивилась, когда он сразу отстранился. Но далеко не отошел, по-прежнему обнимая и… дрожа?..