— Да никак. Она сама находит. Но для верности можно встать в кусты и приспустить портки. Не переживайте — крови сосет немного, но крайне обстоятельно. Ну… — снова покосился на жену, — мужики так говорили.

— В любом случае, это дело непростое и опасное. И потому прошу аванса за работу — по бутылке вашей лучшей медовухи!

Просьбу выполнили немедленно. Как следует подкрепившись, мы полетели прямиком к лесу, что рос за просторным пшеничным полем. Из-за необычного средства передвижения я ощущал себя исследователем аномальной зоны из «Пикника на обочине», и впереди предстояла встреча с существом, о котором тогдашние сталкеры и не мечтали.

— Господа, — сказал немец. — Давайте сразу решим, на чей уд ловим. Живец должен быть один, ибо дикая вампирша куда сильнее вурдалака. Вдвоем одолеем — и то счастье.

— Чур, не на мой. Кому как не клирику пленять негодяйку.

— Я тоже пас, — с легкой досадой произнес Герман. — Без моих силы и тактики чудовище не одолеть.

Мы оба уставились на притихшего помещика.

— Даже не знаю, — в смущении пробормотал тот. — А вдруг откусит?

— Да бросьте вы, — успокоил воин. — Никому не откусила — вот и вам беспокоиться не о чем. К тому же, там наверняка просто огненная бабень, коль к ней весь хутор бегает. Вот вернетесь домой, женят вас на смиренном одуванчике, что только в темноте, только под одеялом и только для продления рода, и тогда тысячу раз пожалеете, что сейчас отказались.

— Ух… — парень дрожащей рукой смахнул крупный пот со лба. — Свет свидетель — на грех подбиваете.

— Никакой это не грех. Никто же вас до конца терпеть не заставляет, — немец белозубо улыбнулся. — Вы главное знак подайте — и мы немедля схватим супостатку. Ну а ежели понравится — так нам спешить некуда, до заката еще далеко.

— Что же, — Руслан вылакал залпом остатки меда и шумно выдохнул. — Раз еще не женат — значит, ничего никому и не должен. Чай не девица, чтобы целомудрие беречь. Пожелайте мне удачи, друзья.

Дрожь от волнения передалась даже баркасу, и тот затрясся и затрещал каждой доской, прежде чем приземлился у опушки. Щедрин встал, втянул живот и со скорбным видом уставился во мрак под густо растущими деревьями, словно ему предстояла схватка с безумным драконом-людоедом. Постояв немного и окончательно собравшись с духом, соратник расстегнул мотню и чеканным шагом углубился в кусты. Мы выждали немного и отправились следом, прислушиваясь к каждому шороху и внимательно смотря по сторонам. Но пока загадочная гостья не спешила показываться, и нам оставалось лишь идти все дальше и дальше.

— Признаться честно, я ему немного завидую, — шепнул Гессен. — В долгих походах я испробовал всякого, но о таком слышу впервые. Только представлю, как эта страстная бестия ласкает моего дружка, так сразу в жар бросает. Но в девках у меня недостатка нет — как-нибудь переживу, ибо всей душой считаю, что трусики — куда более важная цель. Но почему вы сразу пошли в отказ? При дворе ходят слухи, что вы — знатный пошляк и повеса, и тем не менее никто не обвинил вас в распутстве. В чем смысл отказываться?

И что тут ответишь? Что свой уд не на помойке нашел — так ведь Руслана оскорблю. Что «храню верность» для Карины — на смех подымет. Что опасаюсь вляпываться в амурные дела до итогов отбора — сочтет за труса. Поэтому выбрал самый подходящий вариант и сослался на ремесло.

— Да я и не отказываюсь, просто без светлой магии вам будет тяжелее. Грубый расчет — только и всего.

— Вы лжете, сударь, — с беззлобной ухмылкой сказал спутник. — В данном случае возможно все так и есть. Но в остальных? Уж я-то видел, как вы бились за горничную. Даже ради чести так здоровьем не рискуют — тут явно замешано нечто большее. И тем не менее, я ни в коем случае вас не осуждаю. Сердцу ведь не прикажешь. Можете мне в лицо рассмеяться — пойму и прощу — но как-то раз я по уши влюбился в полячку, представляете? И до сих пор ее забыть не могу, так что ваши чувства к служанке более чем объяснимы. Признаться честно, сперва я посчитал вас рохлей, тряпкой и ничтожеством, а теперь хочу пригласить вас в свой отряд. Если вам претит война, то хотя бы на должность полевого медика.

Я с трудом удержался от угрюмого вздоха. С моими новыми умениями я бы устроился здесь не в пример удачнее, чем дома. Адвокатура это круто, но разве можно сравнить ее с настоящими волшебными приключениями? Но родителей не бросить — семья для меня все.

Вот и пришлось уклончиво пообещать подумать, попутно пытаясь смыть медовухой свежую порцию дегтя в душе. Впрочем, долго кручиниться не пришлось — неподалеку раздался сдавленный крик и треск веток. Миг спустя все стихло, и ломанувшийся на выручку офицер затормозил и вернул клинок в ножны.

— Сразу вмешаемся? — заговорщицки подмигнул он. — Или пусть парнишка развлечется напоследок?

— Даже не знаю, — пожал плечами, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь ветки. — Судя по крику, ему не очень-то понравилось.

— И все же он затих. Наверное, испугался внезапного прыжка, а потом оценил красотку по достоинству и решил повременить с тревогой.

— Она могла его вырубить. Или, не дай свет, что еще сделать… На всякий случай я бы подобрался поближе и понаблюдал.

— Понаблюдали бы? — губы изогнулись в ехидной улыбке. — Видимо, слухи о вас все же не врут. Что же — идемте и посмотрим. Но если Руслана оседлала горячая блудница, лично я в драку не полезу. Максимум — в очередь.

Мы осторожно подкрались к полянке, где судя по возне и развернулось действо, и выглянули из кустов. И увидели, как сверху на несчастного помещика взгромоздилась жирная обнаженная старуха с длинными седыми волосами. Неистово тараща налитые алым зенки, вампирша скалила желтые кариозные зубы и одной рукой зажимала бедолаге рот, а второй шарила между ног. Рожа у гадины была такая, что Тарантино бы в обморок грохнулся — позеленевшая, в складках и с обвислыми щеками.

И то ли от врожденной травмы, то ли от иной оказии подбородок у нее вышел настолько маленьким, что рот почти не открывался, а губы удавалось лишь вытягивать в плотную мясистую трубочку. Естественно, большие клыки от такого прикуса или выпали сами, или их пришлось выбить, чтобы хоть как-то питаться. Так что неудивительно, что эта дрянь выбрала столь одиозный способ добычи крови.

— А староста оказался прав, — Гессен медленно вытащил рапиру. — Похоже, тварь в самом деле заколдовала мужиков. Не думаю, что местные девки могут приесться настолько, чтобы позариться на это…

Тут чудище вывалило язык — длиной в добрый локоть и раздвоенный на конце, как у змеи, и потянулась им к обомлевшему от ужаса товарищу.

— А может, и не заколдовала, — острую сталь объяло ревущее пламя. — Так или иначе, живьем брать бестию!

— А ну стоять! — мы вылетели из кустов с клинками и магией в руках.

Вампирша вскинула голову и ощерилась, встав при том на четвереньки, как паук — несмотря на грузную тушу, новые навыки позволяли выкидывать такие фортели без ломоты в суставах и заклинившего позвоночника.